Александр Солоник - киллер на экспорт
Шрифт:
Ракита смотрел на Солоника выжидательно, пристально и не мигая. От согласия киллера зависело слишком многое.
— Ну, что ответишь?
— Думаешь — купится?
— У нас больше ничего другого не остается.
— А если стукнет куда? — поинтересовался Солоник. — В ментовку местную, в отделение «Интерпола». Ты ведь сам понимаешь, в какой я ситуации.
— Побоится стучать, — Ракита подсел поближе к вентилятору — струи воздуха мигом растрепали его прическу. — Да и крышники его вряд ли за стукачество спасибо скажут. По логике, сегодня он ментам тебя сдал, завтра — их… Нет, вряд ли он в мусарню ломанется, —
— Ты мог бы организовать с ним встречу? — подумав, спросил Солоник.
— Попробовать можно.
— Думаешь, подействует и он согласится? — Саша подошел к окну, приподнял жалюзи — в комнату хлынул яркий солнечный свет.
— А хрен его знает! Посмотрим, — собеседник был уклончив. — Я об этом варианте давно думал… Ты, главное, не менжуйся: стучать на тебя в «Интерпол» ему не с руки так же, как и твоим врагам. А главное — твое настоящее место жительства ему неизвестно. Ты только подумай, как будешь с ним базарить и в какой форме мы тебя преподнесем. Ну, так что скажешь?..
Встреча состоялась через три дня. Удивительно, но Гринберг все-таки согласился поговорить с шадринскими. Правда, непонятно, для чего ему это понадобилось: то ли для демонстрации своей независимости, то ли для удовлетворения самолюбия, то ли для того, чтобы в последний раз заявить: никаких кредитов, а тем более процентов возвращать не собираюсь.
Впрочем, кидала, конечно, еще не знал, кто еще, кроме Ракиты, будет представлять на этих переговорах шадринских.
Беседа проходила в Тель-Авиве, в головном офисе одной из многочисленных фирм Гринберга. Меры безопасности наверняка бы сделали честь Форт-Ноксу, месту хранения золотого запаса Америки. Сперва Ракиту и Солоника просветили металлоискателем и предложили пройти под «аркой», какие устанавливаются в аэропортах. Затем на всякий случай обыскали, и только после этого повели в кабинет Боруха Гринберга.
Вооруженная охрана бизнесмена хранила бдительность, не спуская с визитеров глаз, — наметанный глаз Саши Македонского сразу же определил, что пистолеты-пулеметы «узи» сняты с предохранителей.
Борух Гринберг — невысокий, сутулый, с глубокими залысинами, похожий на комичного местечкового еврея-ростовщика, героя ШоломАлейхема, был явно в настроении. Об этом свидетельствовала и не сходившая с лица довольная усмешка, и надменный взгляд, который он почему-то никак не мог зафиксировать на чемто одном, и покровительственно-барские жесты. Весь его облик как бы говорил: присаживайтесь, господа российские бандиты, времени у меня не так уж и много, но так уж и быть, готов вас выслушать…
Первым начал Ракита. Выложив перед кидалой финансовые документы, он официальным тоном вновь напомнил о совместном проекте, о кредите, и о поддельном залоге, и о многом другом, после чего, вопросительно взглянув на собеседника, поинтересовался:
— Мы только хотим услышать еще раз: да или нет? Получит ли наш банкир деньги и обещанные проценты?
Гринберг для вида пошелестел бумагами и, отодвинув их, произнес:
— Бизнес — это всегда риск. И уж если человек человеку — волк, то бизнесмен бизнесмену — тем более. Никто не заставлял вашего банкира давать мне кредит. Никто не стоял над ним с пистолетом — мол, подписывай бумаги, а то убью. Он подписал сам и лоханулся, а значит — вы тоже, коли дали согласие. — Кидала немного помолчал, а затем добавил с подкупающей откровенностью: — Да, я кинул вас вчистую. Признаю честно. Хватит у вас ума и изворотливости — киньте меня в следующий раз.
Впрочем, на Ракиту эти слова никакого впечатления не произвели. Безусловно, он был готов к такому продолжению беседы.
— Господин Гринберг, — невозмутимо произнес он, — вы знаете, кто сидит слева от вас?
Тот с нескрываемым высокомерием взглянул на Солоника.
— Какой-то из ваших… Этих самых, — и он прищелкнул пальцами, подразумевая под «этими самыми» бандитов.
— Не совсем, господин Гринберг, — со значением продолжил шадринский. — Если мы с вами переговорим конфиденциально, вдвоем и без свидетелей, я вам кое-что объясню.
В специальной комнате для переговоров, куда несколько удивленный хозяин пригласил одного Ракиту, они пробыли недолго — минут десять. Но когда Гринберг, пропустив гостя вперед, вышел в кабинет, его нельзя было узнать: куда только подевался наглый, уверенный в себе и своих неограниченных возможностях господин?!
Взглянув на Солоника так, будто бы это был, как минимум, шиитский фанатик-смертник, пришедший по его душу, Борух пробормотал растерянно:
— Зачем же так сразу?
— Вы знаете нас как серьезных людей, — пожал плечами Ракита. — Мы не стали бы приводить к вам самозванца. Не верите — наведите справки. Но повторяю, в этом деле наши интересы представляет и он — Александр Солоник, известный также как Саша Македонский.
Вскоре Гринберг немного совладал с собой — лишь волосатые, похожие формой на сосиски пальцы нервно барабанили по инкрустированной крышке стола.
— Мне надо подумать, — пробормотал он. — Слишком большая сумма, если с процентами, я сразу не смогу найти такие деньги.
— На раздумья — три дня, — жестко объявил шадринский. — Кстати, в Москву звонить не советую. Не поможет. Против лома нет приема…
Спустя полчаса Солоник и Ракита, взяв напрокат машину, возвращались в Иерусалим. Израиль — страна небольших расстояний, и чтобы добраться из одного конца в другой, достаточно нескольких часов…
— Ну, что скажешь? — спросил Ракита, обгоняя армейский грузовик.
— А что я должен сказать? — отозвался Саша весело. — Тер с Гринбергом ты, а я помалкивал.
— Я тебе говорил, что все решится, — усмехнулся собеседник. — Стоило тебе появиться, чтобы он понял: закрысить лавье не удастся. Понял, чем это может для него закончиться. Тебе даже выступать не пришлось…
Ракита говорил что-то еще, но Македонский уже не слушал собеседника.
Сегодняшняя сцена в офисе Гринберга вновь воскресила в памяти давнюю беседу с чекистским генералом из Москвы. Происходила она в специальном Центре подготовки в Казахстане и во многом стала для Солоника этапной.
«Александр Сергеевич, — спросил тогда человек, назвавшийся оперативным псевдонимом Координатор, — скажите, скажите честно: вам нравится, когда вас боятся?»
Да, умение внушать страх — капитал, который Македонский обрел вместе с умением метко стрелять. Страх всегда стоит денег. И вовсе не обязательно выслеживать жертву, ловить ее в перекрестье оптического прицела. Знаменитому киллеру, никогда не знавшему промаха, достаточно просто появиться и назвать себя. Одно его появление даст гарантию, что вопросы будут решены в его пользу…