Александр Солоник - киллер на экспорт
Шрифт:
— Вот об этом я с тобой как раз и хочу поговорить, — размяв желтыми от никотина пальцами сигарету, Крапленый взглянул не на собеседника, а поверх его головы. — Македонский недавно засветился…
Свеча вскочил, едва не перевернул столик.
— Где? Как?
— Он теперь в Греции, в Афинах, — с усмешкой ответил вор. — Ты Вахтанга, Вахо, — не знал такого? — законник назвал довольно известного кавказского вора, с которым в свое время сидел в печально известном Владимирском централе. — Так вот я с ним встречался недавно. Сам
Спустя полчаса Свече было известно все: и о грузинском «апельсине» Резо, которого короновал этот самый Вахтанг, и о случайном знакомстве Резо с Солоником, и о том, что Резо вроде бы как уже вычислил местонахождение Македонского.
— А этот Резо не мог ошибиться? — спросил Свечников, явно недовольный тем, что кто-то нашел Солоника раньше его.
— Вроде бы нет. По описанию он, сходится. Да и через своих мусоров наши жулики пробивали: такое очень даже возможно, чтобы он в Грецию свалил.
— Так мы в эти самые Афины хоть завтра! — воодушевился Свеча.
Кто знает, что такое этот Резо. Если человек неглупый, сам поймет убийство знаменитого киллера принесет ему не только авторитет, но и деньги. По слухам, за голову Македонского деньги назначены немалые.
Крапленый помолчал и, пожевав сигаретный фильтр, произнес веско:
— Свеча, ты ведь нормальный пацан. Ну, вышел с братьями Лукиными рамс, вальнул ты их — так они того сами заслужили. Я тебе еще вчера, когда из Симферополя ехали, намекнул.
У Свечникова после этих слов окончательно отлегло от сердца. Вор говорил совершенно искренне, и это не вызывало сомнений.
— Мы в Москве рассудили — поступил ты правильно. Думаю, что и тогда, на дне рождения, ты не напрасно метлой махал. Короче, отдохни тут еще с недельку, возвращайся с пацанами в Москву, не спеша оформляй документы и — в Грецию. За братана своего кровнику отомстишь, слово свое пацанское сдержишь…
Больше о делах не говорили. Лишь через два дня Крапленый как бы между делом завел разговор об оставшихся в столице урицких.
— Лидера теперь нет — вот что плохо, — сказал он задумчиво и печально. — Теперь главное, чтобы ваши пацаны не разбежались, не раздробились. Нужен такой человек, который бы всех авторитетом держал, а не страхом. Понимаешь мою мысль, Свеча? — спросил законник и выразительно взглянул на собеседника.
Нет ничего хуже, чем ждать и догонять — с этим утверждением офицер столичного РУОПа Олег Иванович Воинов был согласен на сто процентов.
Впрочем, догонять, задерживать, сажать в следственный изолятор, шить дела — эти профессиональные занятия руоповца все-таки были немного проще: сказывался богатейший опыт.
А вот ждать… Воинов умел и ждать. В отличие от многих коллег, он никогда не стремился к дешевым, сиюминутным победам, о которых забывают на следующий же день, предпочитая вдумчивую, кропотливую работу, которая рано или поздно оборачивается серьезным успехом. А такая работа невозможна без ожидания.
За Свечниковым и его быками продолжали следить. Правда, урицкие спешно выехали из Москвы, но прослушка телефонов родственников и знакомых позволила быстро вычислить их местонахождение. Не рискуя появиться в столице, бандиты сидели в Ялте, ожидая, как будут разворачиваться дальнейшие события.
Вчера стало известно: Виктор Гольянов, один из самых приближенных к Свечникову людей, известный в группировке под кличкой Мустафа, звонил своей московской подружке и в разговоре между делом сообщил, что сегодня утром прилетает в столицу. Воинов сразу же распорядился выслать в Домодедово «наружку» для наблюдения.
Топтуны вели Мустафу несколько дней, и за это время вот что выяснилось. Гольянов побывал в нескольких туристических фирмах и во всех интересовался турами в Грецию.
Интуиция подсказала Воинову: эта поездка прямым или косвенным образом связана с Солоником. Дождавшись возвращения из Ялты Свечи с остальными бандитами, он отдал приказ…
Конец ноября выдался в Москве хмурым, холодным и дождливым. С самого утра накрапывал мелкий дождик, порывистый ветер морщил лужи, и толпы пассажиров, мерзшие на остановках юго-западной окраины столицы, прятались в ожидании транспорта под навес.
Впрочем, невысокому, чернявому — похожему на татарина — молодому человеку долгое ожидание общественного транспорта не грозило: его автомобиль — длинная, зализанная «Тойота-Кэмри» — гарантировал максимум удобств и комфорта в любую погоду.
Выйдя из подъезда, он привычным движением нащупал в кармане кожанки ключи и двинулся по направлению к паркингу. Неожиданно перед ним вырос высокий, плечистый мужчина.
— Виктор Гольянов?
Владелец «Тойоты», едва взглянув на подошедшего, инстинктивно сунул руку в карман, но в это самое время двое точно таких же мужчин профессионально заломили ему руки за спину, щелкнув на запястьях наручниками, а четвертый, взявшийся невесть откуда, как чертик из табакерки, сунув под нос красную корочку, произнес суконным голосом:
— Ну что, Мустафа, добегался? Московское Региональное Управление по борьбе с организованной преступностью. Ты задержан по подозрению в связях с организованной преступностью и потому веди себя спокойно.
Спустя минут пять порученец Сергея Свечникова в наручниках сидел в салоне ментовского джипа. С обоих боков его подпирали плечистые оперативники. На переднем сиденье, рядом с водительским, восседал достаточно немолодой мужчина с редкими желтыми зубами и короткой стрижкой. Судя по всему, он и был среди оперов главным.
— Гражданин Виктор Гольянов, уроженец Казани, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, временно не работающий, прописанный по адресу: Москва, улица Могилевская, дом… квартира… это вы?