Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»
Шрифт:
Не делал…
В высших эшелонах российской власти незатухающее сражение двух титанов многими воспринималось с тревогой. Как же так? Горбачев все время твердит о том, что необходимо консолидироваться и дружными усилиями продвигать вперед перестройку, что вокруг генсека сплотилась команда единомышленников, что Политбюро — это монолит. А на деле?
Двойное курирование идеологической сферы Лигачевым и Яковлевым не уравновешивало обстановку, а, наоборот, обостряло ее — и из-за противоположных позиций, но в немалой степени в силу личных качеств: самолюбия, крутого характера обоих, несклонности, а может, и неспособности к компромиссам. Любое действие одного вызывало противодействие другого.
Это пагубно отражалось на обстановке в сфере печати, культуры и науки. Основные газеты и журналы разделились на два лагеря, глубокая борозда пролегла и в мире литературы и искусства, развились отношения групповщины, нечистоплотные люди стали бессовестно пользоваться такой ситуацией, лавировать между большими приемными, ловить рыбу в мутной воде [215] .
215
Медведев В. В команде Горбачева. М.: Алгоритм, 2016.
Противоречия становились все острее, по мере того как Яковлев быстро набирал «аппаратный вес», все видели его близость к генеральному секретарю, став в июле 1987 года членом ПБ, он фактически сравнялся по табели о рангах с Лигачевым.
В многочисленных воспоминаниях о тех временах их титулованные авторы отмечают, что если в первые полтора «цековских» года Александр Николаевич вел себя достаточно скромно, выступал редко, то затем он стал активнее продвигать идею тотальной демократизации всего общества, гласности, важности раскрытия всех потенциальных возможностей социализма в борьбе за обновление.
Особенно выросли его роль и влияние на Горбачева после XIX партконференции. Уже как член Политбюро он стал более весомым, уверенным в себе. Не говорил, а вещал. При спорах, дискуссиях занимал чаще не конфронтационную, а примирительную позицию с непременным уклоном к радикальным преобразованиям, против косности и консерватизма. Отвечая на обеспокоенность, тревогу товарищей, что в обществе зреют и идут негативные процессы, проявляются левацкие загибы, необоснованно охаивается в прессе все прошлое, он обычно уверял, что ничего в этом страшного нет. Все идет нормально. Демократический процесс не надо стерилизовать, загонять болезнь внутрь. Надо вскрывать негативные явления. Создаются разные общественные неформальные организации и народные фронты — это хорошо, поддержка перестройки. Националистические проявления тоже объяснимы, так как растет национальное достоинство народа. Если чудачит пресса, то это плюрализм мнений и т. д. [216]
216
Воротников В. Хроника абсурда: Отделение России от СССР. М.: Алгоритм; Эксмо, 2011.
Пожалуй, своего пика это противостояние достигло к весне 1988 года, когда в газете «Советская Россия» появилось то знаменитое выступление Нины Андреевой, одобренное и рекомендованное к изучению Е. К. Лигачевым, а затем «Правда» опубликовала резкую отповедь, за которой стоял А. Н. Яковлев. Но об этой нашумевшей истории речь у нас пойдет ниже.
Если раньше Михаил Сергеевич, руководствуясь только ему ведомыми мотивами, долгое время наблюдал свысока за тем, как пикируются на идеологическом фронте два его ближайших соратника, то теперь стало ясно: пора разводить их «по разным углам ринга».
Егора Кузьмича он вначале ослабил, принизив роль Секретариата ЦК. Исторически тот человек, который вел заседания Секретариата, считался вторым лицом в партийной иерархии. Генсек стал ревниво следить за теми вопросами, которые выносились на обсуждение Секретариата, часто что-то снимал, говоря, что это правильнее заслушать на Политбюро, что-то корректировал. А затем и вовсе фактически ликвидировал этот орган, существовавший еще со времен Ленина — Сталина. Это произошло осенью 1988 года с реорганизацией всего аппарата ЦК и созданием вместо традиционных отделов — комиссий: по идеологии, организационным, экономическим, аграрным, международным вопросам. Каждую из таких комиссий возглавил один из членов Политбюро.
В Варне на концерте. Справа от Яковлева — его внучка и супруга. Август 1988. [Из архива С. Метелицы]
Егору Кузьмичу поручили руководить аграрной комиссией, а Александра Николаевича назначили главой комиссии международной. На идеологию теперь был поставлен один руководитель — Вадим Андреевич Медведев. Разумеется, далеко не глупый Лигачев быстро раскусил эту аппаратную «перестройку»:
Хитрость состояла в том, что никто даже речи не вел о ликвидации заседаний Секретариата, никто вроде бы на них и не покушался. Однако после создания комиссий заседания Секретариата прекратились сами собой. Партия оказалась лишенной оперативного штаба руководства. […]
Секретариат не собирался около года, хотя официально об этом не сообщалось. Но на местах, да и за рубежом, конечно, все знали, и мне задавали множество вопросов. Я объяснял происходившее тем, что образованы комиссии ЦК по основным проблемам политики партии. Считаю, что я допустил ошибку, не поставив вопрос о прекращении деятельности Секретариата на Политбюро, на Пленуме ЦК. Скажу честно, не сделал это по одной причине — вопрос задевал лично меня. Ложное понимание скромности привело к беспринципности, уступкам там, где делать их нельзя. И даже тогда, когда кандидат в члены Политбюро А. П. Бирюкова задала Горбачеву вопрос о том, почему не работает Секретариат, я промолчал. Этот вопрос Бирюковой Михаил Сергеевич перебросил мне. «Спросите Лигачева, нужен ли ему Секретариат», — сказал он. Я не ответил… Что ж, что было, то было… [217]
217
Лигачев Е. Загадка Горбачева.
Ясно, что война между членами ПБ в аппарате ЦК ни для кого секретом не была. По углам шушукались: чья возьмет? Из воспоминаний В. Рябова, который занимал тогда должность зам. зав. Отделом науки и образования:
28 марта 1988 года Горбачев собрал совещание, где были все секретари ЦК, кроме Е. Лигачева, и руководители отделов. Он поделился сначала мнениями по поводу подготовки XIX партийной конференции, говорил о возрождении власти Советов, о роли партии как политического руководителя общества, о новой избирательной системе, о принципе ротации кадров, включая генсека. Но главное, зачем собрались, — это был другой вопрос. О статье Н. Андреевой. Он сказал, что в течение двух дней обменивались мнениями по этой статье. Оценили ее как антиперестроечную, как реакционную. Статья — это выступление против курса генсека. Это подготовка к его смещению. Говорят, что она готовилась в аппарате ЦК.
И. Фролов, помощник генсека, спросил: «А вы разве не знаете, кто в аппарате этим занимался?»
М. С. Горбачев: «Кто? Но не будем об этом».
Было заметно, что это уже раньше обсуждали в узком кругу. Фролов промолчал. Вопрос замяли. А намек был на аппарат Лигачева.
Потом М. С. говорил о вере в людей, в своих товарищей, что-де вопрос о недоверии не стоит. Надо тащить страну по-ленински вперед.
В 1985 году при избрании Горбачева генсеком А. Громыко, который в кругу коллег имел кличку «старые железные штаны», сказал, что Михаил Сергеевич обладает не только приятной улыбкой, но и «острыми зубами». Здесь он объявил, что теперь будет сам проводить заседания секретариата. Эра Лигачева как второго человека в партии закончилась. Заседания вообще не проводились очень подолгу. Жизнь наверху временно как бы замерла.
Тем не менее 5 апреля 1988 года заседание секретариата проводил вновь Лигачев. И главный вопрос был такой: «Об организаторской работе Северо-Казахстанского обкома Компартии Казахстана по наращиванию продовольственных ресурсов в свете требований июньского (1987 г.) Пленума ЦК КПСС». Но это был эпизод. И только в апреле 1989 года секретариат было поручено провести Медведеву В. А. Это было 13 апреля. Вопрос «О подготовке к XXVIII съезду». Яковлев посидел и ушел. Потом он чаще всего так и делал. Я записал: «Унылая картина всего этого». Внутренняя политическая игра между членами ПБ продолжалась [218] .
218
Рябов В. Жизнь в ЦК, или ЦК изнутри. М.: ИПЦ «Жизнь и мысль» ОАО «Московские учебники», 2005.
Если для Лигачева все случившееся означало явное поражение, то Яковлев, кажется, пережил наделение новыми полномочиями вполне спокойно. Во-первых, он еще со времен молодости тяготел к международным делам и никогда этого не скрывал. Во-вторых, генеральный секретарь в ту пору продолжал демонстрировать к «архитектору перестройки» свое подчеркнутое уважение, приглашал его с собой во все важные зарубежные поездки, доверял работу над самыми ключевыми стратегическими документами.
Охлаждение между ними наступит немного позже.
Это подтверждает и Леонид Кравченко:
Поста второго, весьма влиятельного, секретаря партии не стало. В то же время роль Яковлева не была утрачена. Напротив, практически возросла, учитывая его близость к Горбачеву в ходе осуществления крупных международных дел, визитов, поездок, приемов зарубежных гостей, в том числе и на очень высоком уровне, участие в подготовке различных документов, докладов. Он, по существу, оказался правой рукой Горбачева в проведении международной политики Советского государства, а Лигачев стал уходить в тень.
Было ясно, что его работа на посту председателя комиссии по аграрным вопросам бесперспективна, потому что никому до сих пор, в том числе и Горбачеву в его бытность секретарем ЦК по вопросам сельского хозяйства, не удалось сколько-нибудь явно улучшить дела в этой сложной области народного хозяйства. Прозорливые политики могли тогда прогнозировать, что это назначение наверняка означало конец политической карьеры Лигачева [219] .
219
Кравченко Л. Как я был телевизионным камикадзе.
Что же касается В. А. Медведева, то особых лавров на новом поприще он не снискал. Был человеком аккуратным, резких движений избегал, остался в истории как верный и абсолютно послушный соратник М. С. Горбачева.
Вот как он сам в своих воспоминаниях обозначил свое кредо:
Я разделял основные позиции Яковлева и поддерживал его линию на гласность, преодоление догматизма, снятие запретов, создание обстановки демократизации и творчества в сфере идеологии и культуры. Вместе с тем мне представлялось, что надо более активно противодействовать (демократическими же методами) разнузданности, беспредельному негативизму, возбуждению низменных чувств и страстей, отстаивать прогрессивные, социалистические идеалы. Нужно считаться с реальностями, с состоянием общественного сознания, невозможностью его коренной переделки в один миг. Не усугублять противоречия и конфликты, не становиться в позицию поддержки тех или иных крайностей, а терпеливо работать над их преодолением.
По-моему, такую же политику вел и Горбачев, полагая, что из сопоставления, взаимодействия различных подходов сложится взвешенная, реалистическая линия. Я много раз советовал Яковлеву постараться наладить с Лигачевым диалог и взаимодействие. Но из этого ничего не получалось. Горбачеву все чаще приходилось разнимать их схватки, брать на себя идеологические вопросы. И он решил выдвинуть нового человека [220] .
220
Медведев В. В команде Горбачева.