Александр. Продолжение похода. Часть 1
Шрифт:
На негнущихся деревянных ногах покинул великий властелин белое здание и обессилено рухнул на руки своих изумленных спутников. В таком виде они никогда не видали своего властелина.
— Домой! Немедленно домой — простонал Александр, и расторопные спутники тут же подхватили своего монарха, и вся процессия дружно затрусила к стоявшим у причала кораблям.
— Я не повелитель Ойкумены — удрученно шептал царь, глядя безучастным взглядом на синий океан. Эти же слова он прошептал Гефестиону, оставшись наедине со своим старым другом в каюте корабля, возвращаясь с острова отшельника, ставшего навсегда для Александра островом разочарования.
Сойдя на берег у будущей Александрии Индийской, он увидал среди встречающих его людей Нефтеха и горестно произнес:
— Ты был прав, египтянин.
Глава VIII.
Прощальный пир Александра
После посещения отшельника, Александр вновь предался хандре, уединившись в своем шатре, и отказав всем в приеме. По лагерю тут же поползли слухи среди солдат о дурных предсказаниях данных царю оракулом. Одни уверяли, что Александру предсказали скорую и ужасную смерть. Другие вообще предрекали гибель всему войску на обратном пути, из-за якобы наложенного на македонцев проклятья Аграмеса. Третьи с видом знатоков объясняли затворничество царя наложением на него оракулом искупительного обета паломничества, подобно тому, что был наложен Посейдоном на легендарного Одиссея.
Среди стратегов и гетайров преобладало мнение, что Александр хочет продолжить продвижение на юг, но не может найти аргументов для солдат, дабы уговорить их на продолжение похода. Правда, подобное толкование тут же отвергалось стратегами, в один голос говорившими о невозможности повторения ситуации, что была на берегах Гефасиса. Однако червячок сомнения все же закрадывался в душу отцам командирам. Знавший правду Гефестион был мрачнее тучи и хранил скорбное молчание. Это только ещё более подогревало досужие догадки, и рассуждения и македонский лагерь потихоньку бурлил.
Строительство новой Александрии шло своим чередом, однако владыка уже не проявлял к этому былого интереса и рвения. Все выжидали дальнейшего развития событий.
На третий день затворничества, как и вначале похода, к владыке в царский шатер был вызван Нефтех. Но только на этот раз не Эвмен напомнил царю о жреце, а сам Александр потребовал к себе бритоголового предсказателя. Владыка очень надеялся что, свершив чудо один раз, египтянин сможет совершить его повторно.
И вновь, как и на берегу Гефасиса, к царскому шатру Нефтеха сопровождал Эвмен, но теперь египтянин шел совсем иным человеком, держась на равных со своим покровителем. Пройдя стражу, жрец застал великого полководца в жесточайшей меланхолии. За два дня переживаний, он уже смирился со всем сказанным ему оракулом, но глубоко в душе все же теплилась надежда на чудо.
— Привет тебе египтянин — мрачно молвил властитель, — садись и поведай мне правду. Ты был в сговоре с оракулом дельты, суля мне горечь и разочарование от встречи с ним. Или ты подкупил его, приказав посеять в моей душе апатию?
Услышав столь жестокие попреки, жрец только усмехнулся и спокойно уселся на маленькую скамеечку вблизи трона Александра.
— Я ждал подобных обвинений и говорю тебе со всей ответственностью. Ты, неправ государь, видя в моих уговорах злой умысел. Я честно служил тебе все это время.
— Тогда объясни, почему ты так настойчиво отговаривал меня от поездки к оракулу — потребовал царь, сверля Нефтеха недобрым взглядом.
— Потому, что здесь все другое, культура, религия, люди и природа. И естественно другие оракулы со своими предсказаниями. Ты наверняка ожидал привычных туманных фраз и двойных намеков, а получил совершенно другое толкование событий и явлений.
— Да он по иному взвесил и оценил все мои деяния! — вскликнул Александр.
— Вот видишь — обрадовался жрец, но монарх перебил его.
— Но главное он заявил, что я покорил лишь жалкий клочок Ойкумены, и мое царство горсть песка на берегу моря!
Царю казалось что, узнав такую тайну, Нефтех должен был вскочить, и испуганно метаться по шатру в смятении. Но вместо этого египтянин продолжал смирно сидеть на табурете и смотреть на огонь жаровни.
— Это не так — спокойно произнес он, выждав определенное время.
— Что!? — воскликнул полководец, и удивлению его не было предела. В голосе Александра одновременно звучала обида, удивление и вместе с тем надежда. Ведь ради обретения её, он и вызвал к себе египтянина, как человека знавшего чуть больше остальных.
— Ты завоевал всего лишь ту часть Ойкумену, о которой знал и к окончанию которой так стремился. О существовании других ее частях мало кто знает, включая твоих ученых географов, и в том нет твоей вины. Разве не так?
— Так, но это не меняет сути вещей. Теперь я знаю, что на востоке царство Син, на юге множество других племен, на севере гипербореи, не говоря о Карфагене, италиках и Оловянном острове.
— Ну и что? Какое тебе дело до этих варваров живущих на окраине мира и неподвластных тебе. Подумай как политик, а не простой собиратель земель. Какова их ценность по сравнению с культурой греков, персов, египтян, индусов. Стоит ли их покорять для присоединения к твоему царству? Нужны ли они твоей Ойкумене? — увлеченно говорил Нефтех, и царь жадно внимал его словам, впитывая их в свое сознание подобно целительному бальзаму.
— Ты говоришь о восточном царстве Син. Что ж, вполне допускаю возможность существования высокой культуры, которая в чем-то даже и превосходит нас. Но что мы знаем о них достоверного кроме слов оракула, которым я бы не стал полностью доверять? Ровным счетом ничего, как достоверно не знаем, соединяется ли Понт Эвксинский с Гирканским морем, с кем граничат эфиопы и как далеко простирается студеное, янтарное море на севере. Все расположено это за границами твоей Ойкумены. Расширь свои познания географическими экспедициями и торговыми путями. Получи о них полную картину и тогда, можно будет судить об их нужности для тебя, чтобы потом, по разведанным путям двинуть в любую часть света твою победоносную армию.
Глаза Александра потеплели. Он услышал от Нефтеха именно то, что хотел услышать. Получив моральную и аргументированную поддержку от жреца, монарх приободрился и продолжил свои откровения.
— Оракул дал резко негативную оценку моих деяний. За десять лет моего похода пролилось слишком много крови людей.
— Великие дела во все времена истории рода людского творились кровью и сталью. А в зависимости от удачного или не удачного результата, их объявляли для народа благом или злом. Народам всегда нужен крепкий лидер, который смело, не оглядываясь по сторонам, мог повести их к большой цели и при этом знать дорогу, а не идти наугад.