Александрин. Огненный цветок Вальхейма
Шрифт:
Поэтому вино из королевских закромов, подслащённое капелькой мёда, пришлось как нельзя кстати. Оно приятно охлаждало и помогало расслабиться. Незаметно один стеклянный кубок сменился другим, за ним последовал третий. Придворные хмелели, всё чаще то тут то там раздавались взрывы пьяного смеха. Шуточки становились всё развязней, а взгляды откровенней.
В какой-то момент мне даже почудилось, что де Париньяк, продолжавший усиленно налегать на вина и плотоядно коситься в мою сторону, на закуску сожрёт меня с потрохами.
По
К счастью, герцогиня д’Альбре устроилась в другом конце зала, иначе бы я точно задохнулась — не от жары, от ненависти. Зато одного из картёжников за нашим столом вскоре сменил де Грамон. Словами не передать, как мне в тот момент хотелось выплеснуть в самодовольную рожу Стража остатки креплёного напитка. А заодно воспользоваться бокалом де Париньяка, чтобы демонов чародей как следует освежился.
Как назло, в тот вечер мне катастрофически везло. Вместо того чтобы просаживать мужнино состояние, я его приумножала.
Безобразие какое-то! И рада бы продуть, да только удача никак не хотела от меня отворачиваться. Я продолжала вести игру, держала ставку и отчаянно надеялась, что ещё немного, и его чародейская светлость будет рвать на себе волосы, а я поздравлять себя с оглушительным проигрышем, ведь придётся расстаться со всем, что поставила и выиграла до этого счастливого момента.
После первого круга выбыли неимущие, в смысле, таковыми ставшие в ходе игры. После второго — те, кто больше не желал рисковать. Нас, самых стойких, осталось пятеро: я, мой сосед-граф (который был явно не против продолжить наше знакомство в более интимной обстановке, напрочь позабыв о наличии в моей жизни мужа), преданный пёс Серен да какой-то подслеповатый барон, чьего имени я так и не запомнила, а также некая графиня де Фанжери. Она из кожи вон лезла, пытаясь привлечь внимание сидящего слева от неё Адриена.
Бедняжка не догадывалась о том, что Страж уже давно и бесповоротно запутался в сетях этой паучихи — герцогини, и что Серен играла с ним, как с пойманным насекомым, готовая его слопать, только лишь тот дойдёт до нужной кондиции.
— Пас! — после очередного круга записал себя в проигравшие барон и, что-то недовольно бурча себе под нос, покинул нашу сплочённую компанию.
Де Париньяк демонстративно зевнул.
— Вы не находите, что игра становится скучной? Предлагаю немного изменить правила. Если, конечно, наши дамы согласятся, — громко, на весь зал, высказался граф, вытирая пот со лба своими же искусственными кудрями, и с вызовом посмотрел сначала на меня, а потом на графиню.
Было уже около полуночи. Те игроки, что оказались менее удачливыми, отправились запивать поражение чем-то покрепче. А некоторые, отдав предпочтение женским прелестям, рассредоточились по кулуарам в компании необременённых добродетелью дам. Теперь зеваки толпились только у нашего стола, остальные пустовали.
В какой-то момент заметила Морана, напряжённо цедящего вино и стрелявшего в бывшего друга, де Грамона, такими взглядами, словно у того на спине сидели ядовитые ящеры, и его светлость собирался их убить.
— Так что же это за правила? — заинтересованно спросил белобрысый гад.
— Сил больше нет играть на одни только деньги. Как насчёт того, чтобы присоединить к золоту некоторые детали одежды? — азартно предложил де Париньяк. — Проигравший расстаётся не только с алидорами, но и с частью своего туалета.
— Как интересно! — непонятно чему обрадовалась дура-графиня. Даже в ладоши захлопала, настолько захватила и понравилась ей эта идея. — Я согласна, господа!
— А что же мадам маркиза? — откинувшись на спинку стула, с усмешкой поинтересовался Адриен.
Не успела открыть рот, чтобы высказать де Париньяку всё, что думаю о его идее, а заодно со всеми попрощаться, как откуда-то сбоку послышалось безапелляционно-мрачное:
— Мадам маркизе пора отдыхать.
Придворные недовольно загомонили и дружно покосились на Стража.
Вскинув голову, встретилась взглядом с отмороженным магом. Вернее, это внешне де Шалон напоминал обломок льдины, а внутри него, по глазам было видно, разгоралась ярость. Как бы его сиятельство не пожалел потом о своей идее.
Я вдруг тоже поняла, что начинаю заводиться. Морана хлебом не корми, дай пораспоряжаться мной, моей судьбой, моей жизнью. Моим телом, в конце концов, которое он готовил для своей бывшей.
Теперь всё это было в прошлом. Осталась там же и послушная девочка Ксандра, которая позволяла вертеть собой как куклой.
Боится, что, проиграв, унижу его? Ну это мы с превеликим удовольствием!
— Мадам маркиза вовсе не устала, — возразила громко. Стараясь не смотреть на исходящего злостью Стража, во всеуслышание заявила: — Можете раздевать. Я хотела сказать, раздавать карты.
Глава 10
Всего каких-то полчаса назад я жаловалась на то, что мне катастрофически везёт, и мысленно проклинала совсем неизменчивую фортуну. Допроклиналась. Видать, здорово я её обидела, раз она решила отныне показывать свой лик исключительно бородатому и белобрысому графам, а нам с мадам де Фанжери оставалось любоваться её за… ну пусть будет затылком.
К восторгу захмелевшей публики, её сиятельству, в результате предыдущей партии лишившейся туфелек, теперь предстояло расстаться с чулками. Стягивала их кокетка нарочито медленно, ничуть не смущаясь и даже наоборот, кажется, получая от этого удовольствие.