Алексеев. Последний стратег
Шрифт:
Были случаи, как, например, под Ригой в Сибирских стрелковых полках, когда атакующие, взяв в едином порыве передовую вражескую позицию, бросали её и уходили назад в свои окопы. По-боевому настроенное офицерство изгонялось из воинских частей как «контрреволюционное». Дезертирство превратилось в подлинное бедствие для фронтов, исключая разве что Кавказский и Румынский.
Начальник штаба Ставки пытался требовательными приказами заставить командиров всех степеней ужесточить борьбу с дезертирством. Из казаков и юнкеров создавались заградительные заставы, но и они не могли навести порядок. Тревожило то обстоятельство,
На Русском фронте появилось такое явление, как братание нижних чинов с неприятелем.- германцами и австрийцами. Братание шло под лозунгом «Долой войну!» Офицерство во многих случаях оказывалось не в состоянии удержать солдат в окопах. Алексеев потребовал, чтобы при таких попытках со стороны неприятеля применять оружие, вплоть до артиллерии.
Вот лишь некоторые выдержки из сводки о братании на фронте, составленной полковником Базаревским. Она стала «достоянием» правительственных комиссаров и чинов Могилёвской Ставки ещё весной 1917 года:
«...5-я Армия.
22 апреля.
В районе д. Антоны (на свенцянском направлении, участок 137-й дивизии) партия немцев, пытавшихся вступить с нашими солдатами в разговоры, была разогнана огнём.
10-я Армия.
23 марта.
На участке Колодино-Стаховцы (к югу от оз. Нарочь, район 67-й дивизии, ныне входящей в 3-ю армию) партия немцев дважды выходила из своих окопов с белыми флагами и манила наших солдат к себе руками и шапками; оба раза немцы загонялись в свои окопы нашим ружейным и пулемётным огнём.
2 апреля.
На участке у д. Ушивцы (12 вер. к северо-востоку от Сморгони, участок 29-й дивизии XX корпуса) немцы обменялись с нашими солдатами хлебом и колбасой, а на участке 16-го Мингрельского полка (1-я Кав. грен. див. 2-го Кав. кор. у Сморгони) немцы успели вручить нашим двум солдатам прокламации. Все сходившиеся сейчас же разгонялись нашим артиллерийским огнём.
27 апреля.
Около 15 часов на участке 81-й дивизии, на р. Березине, близ д. Фурсы, из окопов противника вышли два немца и жахали белыми флагами. Огнём нашей артиллерии таковые были загнаны обратно в свои окопы.
29 апреля.
На участке Шалудъки-Кунава (2-я Кав. грен. див. 2-го Кав. кор.) наши и немецкие солдаты пытались выйти друг другу навстречу, но огнём нашей лёгкой батареи и те и другие были разогнаны.
29 апреля.
В районе Сутково (участок 2-й Кавказской гренадерской дивизии, к югу от Сморгони) наши солдаты и немцы пытались, выйдя из окопов, сблизиться, но были разогнаны несколькими выстрелами нашей лёгкой батареи.
30 апреля.
В районе Шелудьки-Кунава (участок 2-й Кав. грен, див.) нашей батареей несколько раз разгонялись немецкие и наши солдаты, пытавшиеся выходить из окопов.
12-я Армия.
14 марта.
Против острова, что восточнее Вевер, высунулся немец с белым флагом и начал что-то кричать, но, после обстрела нашим огнём, скрылся.
27 марта.
Западнее Икскюльского предмостного укрепления противник подбросил прокламации с выдержками из речи канцлера, произнесённой 16 марта, и пробовал заговорить с нами, но по нему был открыт огонь.
28 марта.
На участке 2-го Сибирского корпуса, близ реки Кеккау, немцы вышли с белыми флагами, а на участке 21-го корпуса в Икскюльском предмостном укреплении подбросили прокламации, в которых приглашали солдатских депутатов войти с ними в непосредственное сношение и пытались заговорить с нашими солдатами, но в обоих случаях были разогнаны нашим огнём.
29 марта.
На Приморском участке немцы пытались с отдельными людьми вступить в переговоры, но нашими солдатами были приняты меры к прекращению этих попыток огнём. На фронте 21-го корпуса, у Икскюльского предмостного укрепления, немцы пытались вызвать наших солдат на переговоры, но после обстрела из окопов прекратили свои попытки.
30 марта.
Немцы пытались вступить в переговоры с нашими войсками на всём фронте 12-й армии, для чего выходили группами из окопов с белыми флагами, но нашим огнём загонялись обратно в свои окопы.
31 марта.
На фронте 43-го корпуса, на Приморском участке появилась партия немцев с белым флагом. На фронте 2-го Сибирского корпуса попытки противника войти в сношение с нашими войсками прекращались нашим огнём.
1 апреля.
На фронте 43-го корпуса, близ берега моря, к нашим окопам подошли 2 немца с целью вступить в переговоры, оба немца были захвачены. Во 2-м Сибирском корпусе немцы выходили с белыми флагами, желая вступить в переговоры, но нашим огнём были загнаны обратно в свои окопы.
25 апреля.
На участке 21-го корпуса 3 наших солдата 129-го полка сели в лодку, с тем чтобы поехать в гости к немцам, но после уговоров и угроз своих товарищей вернулись обратно...».
...К осени 1917 года Русский фронт окончательно замер.
В тревожном ожидании «замерла» и Ставка. Из Петрограда приходили телеграммы, которые свидетельствовали лишь об одном: Временное правительство теряло в столице и в стране последние позиции. Советы на местах брали гражданское управление в свои руки, изгоняя прежнюю администрацию. Полиции давно не было: её заменили добровольцы-милиционеры. Но они не могли справиться с волной уголовных преступлений, которые творили выпущенные в ходе Февральской революции «жильцы» российских тюрем.