Алексмен. Вторжение
Шрифт:
– Слово предоставляется стороне защиты, – звучный голос судьи Матч расколол мерное гудение, наполнявшее зал, и словно ветром вынес из головы адвоката посторонние мысли.
В наступившей тишине, густой, как желе, Алекс медленно встал из-за стола и начал свою речь.
– Ваша честь. Мой подзащитный, пилот, бывший офицер Авиации Национальной гвардии, 106 спасательного крыла, обвинен в гибели человека. Как свидетельствует отчет по расследованию летного происшествия, три месяца назад Кларк совершал полет над Нью-Йорком на небольшом самолете класса «бизнес-джет» …
Алекс отошел от скамьи и начал прогуливаться вдоль столов. Десятки пронзительных взглядов – взволнованных, возбужденных, неприязненных, заинтересованных – неотступно следили за каждым его движением.
– На пятнадцатой минуте полета в связи с отказом двигателей самолета Кларк был вынужден катапультироваться на высоте одна тысяча триста метров. Потерявший управление самолет упал на жилой дом, один из жителей которого трагически скончался.
Алекс остановился напротив Кларка Эдвардса – прямо в столбе света, бьющего из окна. Солнце сияло в его светлых волосах, придавая им оттенок драгоценного металла. Серые глаза адвоката наполнились той необычной синевой, которая так привлекала женщин.
Как и все в зале, Кларк не отводил широко раскрытых глаз от защитника – но едва ли хоть один человек всматривался в лицо Алекса так отчаянно, пытаясь то ли зарядиться чужой кажущейся безмятежностью, то ли прочесть в нем хоть какую-то надежду. Кларка ощутимо трясло. Недавние трагические события, оживленные уверенным голосом, снова встали перед ним, заслонив путь обратно, в налаженную жизнь. В привычную человеческую реальность.
Кларк Эдвардс любил пилотировать бизнес-джеты. В этом не было ни особенной практической необходимости, ни желания покрасоваться. Маневренные и компактные, они напоминали летчику «фантомы», к которым он привык в армии. Их штурвалы были отзывчивы к любому прикосновению пилота, как ни у одного другого гражданского самолета. Для опытного летчика это значило очень многое: не то чтобы Кларк собирался пробираться на семейном «Джонни» – так Кларк прозвал свой последний джет – сквозь шторма, бури и линию фронта, но сама возможность вырулить из любой переделки грела сердце.
Однако в тот злополучный вечер небо было совершенно ясным, – не считая небольшой облачности, которая не составила бы проблемы даже для стажера-первогодка за штурвалом потрепанной «Сессны». Мягкое солнце, уже вовсю катящееся к закату, не слепило, только радовало, и ничего не предвещало беды. Кларк с нетерпением ждал вечера, ему предстоял праздничный ужин с женой. Когда Джейн предложила отпраздновать десятилетие их первой встречи, он сам настоял на роскошном ужине – с двумя условиями: никаких гостей и то самое голубое платье, как в первый раз. Этот вечер должен был стать только их с женой праздником.
Погруженный в приятные мысли, Кларк не сразу заметил, как за стеклом кабины слева появилась светящаяся точка, которая быстро приближалась к самолету. Она двигалась очень быстро – слишком быстро, подумал Кларк. Верный Джонни тоже как будто почувствовал приближение необычного объекта. Его идеально отлаженный мотор загудел тихо и угрожающе, словно испуганный пес, собирающийся то ли напасть, то ли броситься наутек. Стрелка тахометра задергалась из стороны в сторону. Когда это повторилось дважды, озадаченный Кларк перевел самолет на ручное управление. Подняв взгляд на боковое стекло, он увидел то, о чем не смог забыть больше никогда. Яркая точка слева по борту превратилась в огромный светящийся диск, в несколько раз превышающий размерами джет. Белые бортовые огни волной пробегали по его серебристым краям, словно говоря: видишь? Ты действительно это видишь? Кларк хорошо разглядел, что серая, отливающая металлом поверхность этого летящего рядом объекта не имела никаких швов и соединений.
Через несколько секунд, опомнившись от шока, Кларк стал рассуждать логически. Как бывший военный он точно знал, что на вооружении США и союзников никогда не существовало такого необычного и маневренного летательного аппарата, русские и китайцы – в этом он тоже был почти уверен, – уже давно не создавали новых самолетов, тем более подобных этому. Объяснить, что явилось ему из мрака, Кларк не мог, а через несколько секунд ему было уже не до размышлений о природе феномена. Самолет начало сильно трясти. Раздался сухой щелчок, словно где-то переключили гигантский тумблер, и пилота ослепила яркая вспышка. Когда наконец зрение стало возвращаться, с ним пришел страх. Ужас накатил, как темная волна, захлестнул разум и парализовал тело еще до того, как Кларк начал осознавать происходящее. Рубашка прилипла к спине. Глаза вылезли из орбит. Даже волосы на руках встали дыбом. Наконец в наступившей тишине летчик понял, что его так напугало. Оба мотора Джонни умолкли, захлебнувшись чем-то невидимым. Всегда бесперебойные двигатели компании «Локхид» не издавали ни единого звука. Кларк схватил штурвал и попытался выровнять завалившийся набок самолет, но тот был абсолютно неуправляем. Стрелки приборов метались, словно кошки, запертые в горящем доме. В лобовом стекле быстро приближалась Земля. «Хорошо, что в самолете больше никого нет», – промелькнула мысль в голове пилота. Через мгновение летчик нажал кнопку катапультирования. Уже в воздухе краем глаза он увидел, как самолет превратился в ярко пылающий костер далеко внизу. Кларк повис на стропах парашюта и осмотрелся вокруг. Летающей тарелки нигде не было.
Голос адвоката вырвал его из темных воспоминаний и вернул к реальности.
– В заключении комиссии указано, что причиной летного происшествия явились не предусмотренные летной инструкцией действия летчика…
Алекс продолжал прогуливаться по залу. Лучи солнца, пробившиеся через жалюзи окна, словно замерли, слушая приятный тембр голоса Нью-Йоркского юриста. Бархатные тона в сочетании с металлическими нотками как раз и создавали тот шарм, который возникал, когда Алекс начинал выступать на публике. Но этот шарм не действовал на представителя управления гражданской авиации, который враждебно сверлил своими маленькими глазками адвоката.
Остановившись напротив Кларка, вполоборота к суду, Алекс продолжил:
– Но в отчете абсолютно не дана оценка показаний моего подзащитного. Как свидетельствует его доклад, рядом с самолетом появился неопознанный летающий объект.
На лице Джона Готварда появилась ироническая улыбка.
– На аварийном табло самолета загорелись сигналы, извещающие о пожаре и отказе генератора. Появился дым в кабине. Кларк выполнил инструкцию и покинул пустой самолет, – продолжил адвокат.
Джон Готвард был не в силах вынести больше. Он вскочил и быстро произнес.
– Вы не можете комментировать фантастические данные о неопознанном летающем объекте! Вы…
–. Прошу не перебивать выступающего! – рявкнула судья Матч. Стук ее молоточка оборвал пламенную тираду.
Обрадовавшись поддержке, Алекс заговорил снова. Он обращался к миссис Матч с такой непринужденной серьезностью, словно перед ним была не судья, известная суровостью всему штату, а преподавательница юридического колледжа, умиленно внимающая отличнику-первокурснику.
– Прошу обратить внимание на эти слова, ваша честь. И дело здесь не в том, что Федеральное управление гражданской авиации не поверило бывшему офицеру, имеющему боевые награды.
Алекс вновь повернулся к Джону Готварду. Взгляд адвоката уже не был мягким и внимательным, он полоснул толстяка, как плеть.
– Дело в том, что в системе Федерального управления гражданской авиации США полностью отсутствуют инструкции, предписывающие действия пилота в случае появления неопознанного летающего объекта.
Остатки ухмылки исчезли с лица Готварда. Теперь он хмурился уже по-настоящему. Казалось, солнечный луч успел принять сторону Алекса и теперь бил прямо в глаза его оппоненту.