Аленький цветочек для чудовища
Шрифт:
Они пришли вовремя. Класс Клавдии как раз занимался, но распевались они с другим преподавателем. Полтора десятка девушек облепили рояль, за которым сидел бородатый Нарцисс. Это не было прозвищем, так звали молодого преподавателя по паспорту. Нарцисс Олимпович. По идее, человеку с таким именем и отчеством полагалось быть задавакой и снобом, но Нарцисс опровергал эту теорию. Был он мил и приветлив. А густую бороду он начал отращивать, чтобы выглядеть хоть немного брутальней и солидней.
С появлением посторонних занятие прервалось. И на вопрос, где же Клавдия, девушки
– Трубку она не берет. Что случилось, не объясняет.
– Мы к ней ходили!
– Ездили раз пять!
– Поодиночке, парами и целыми компаниями. Ее то нету дома, то она ни с кем не хочет общаться.
– Сидит дома одна-одинешенька, твердит через дверь, что плохо себя чувствует, но врача к себе при этом не вызывает.
Римма Вениаминовна удивилась:
– Откуда знаете про врача?
И девушки затараторили в ответ:
– Мы и в поликлинике районной были!
– Там ничего не знают про ее заболевание.
– Участкового терапевта она к себе не вызывала.
– Сведений о том, что Клавдия лежала или должна лечь в больницу, у них нету.
Римма удивилась еще сильней.
– Что же с ней случилось?
В ответ девушки почти застонали:
– Если бы с ней одной!
– У нас еще и Яна с Таней Веселовой тоже перестали на занятия ходить.
– И у них те же симптомы. На связь не выходят. Разговаривать с нами даже через дверь не желают.
– Мы прямо извелись.
– Выступление на носу, программа не готова, все сырое, а они такие фортеля отчебучивают.
– А Вера? Она на репетиции приходит?
В ответ раздался уже самый настоящий стон. Выяснилось, что все проблемы у хора начались с того, что Вера не явилась на две репетиции подряд. На звонки она не отвечала. И после второго пропуска Клавдия, которая выглядела взволнованной, сказала, что поедет и поговорит с Верой, выяснит у нее, что происходит.
– И все! Уехала и пропала! Больше мы ее не видели! И Веру не видели! Уже вторую неделю, как их обеих нету!
Полина пребывала в шоке. Почему же ей никто не сказал про Веру? Сама-то она узнать об этом не могла, хор занимался по вечерам, когда у самой Полины занятия были уже закончены, и она уходила домой. Промежуток между отбытием Полины и прибытием в училище Веры составлял почти полтора часа. Но почему к Полине не подошел никто из участниц хора? Не поинтересовался, что с Верой. Впрочем, Вера интересовала девчонок в меньшей степени, чем Клавдия. Ее они и искали. Сперва девочки подумали о самом вероятном, Вера и Клавдия заболели. Почему обе? Ну, сначала заразилась одна, потом от нее заразилась другая. Но когда исчезли еще и Яна с Таней, тут уж учениц охватила настоящая паника.
– А вдруг это что-то очень сильно заразное? Вдруг мы все находимся в группе риска? Ведь не только Яна с Таней, но и мы все контактировали и с Верой, и с Клавдией.
Но потом отправленная для десантирования районной поликлиники Клавдии группа учениц принесла очередную новость. Клавдия в списках больных не числится, больничный лист она не открывала и, более того, способна передвигаться на своих двоих, и весьма резво.
– Потому что когда она нас увидела, то дала такого стрекача, мы за ней не смогли угнаться! Заскочила в метро и была такова!
Римма Вениаминовна выслушала девушек и снова им кивнула:
– Продолжайте заниматься!
И закрыла дверь. За ней не сразу, но раздались аккорды, и высокие чистые девичьи голоса запели:
– Санктус, Санктус, Санктус Доминус! Ту Рекс глория Христе.
Хор репетировал латинский гимн «Славься», чтобы выступить с ним на конкурсе «Религио», который традиционно проходил в предрождественские дни в городской кирхе. За прошлые годы конкурс все набирал и набирал высоту. И не последняя роль в этом принадлежала хору училища. Трудненько будет соответствовать задранной ими же самими планке. Если Клавдия с Верой не появятся, то хор рискует проиграть конкурс. Даже Полина понимала: как ни хорошо поют девушки, но без солистки и руководителя им будет полный капут.
Римма Вениаминовна пошла к себе. Она сделала знак Полине следовать за ней, и та потрусила, словно маленькая собачка за своей хозяйкой. И ничего удивительного в этом не было, каждый шаг Риммы равнялся трем шагам невысокой Полины.
Когда они оказались у Риммы в кабинете, она повернулась к Полине:
– Ты уверена, что Клавдия не обращалась к тебе с расспросами о том, что случилось с твоей сестрой?
– Уверена!
– Клавдия не спрашивала, здорова ли Вера?
– Она вообще ко мне не подходила!
– Это плохо, – заключила Римма. – Плохо, потому что прямо указывает, Клавдия знала, у тебя спрашивать без толку. Ты не можешь знать, что происходит с Верой. А сама Клавдия, похоже, знала, что с твоей сестрой дела обстоят неладно.
– И что же делать?
– Меня немного смущают эти две девочки – Яна с Таней. Они-то тут каким боком? Никогда не видела их в компании с Клавдией или Верой. Эти две – сами по себе, те две тоже сами по себе. Но ничего, с этим мы разберемся потом. А сейчас займемся более важным делом. Вернее, ты займешься. Я не могу, у меня занятия.
– У меня тоже.
– Это не проблема, – тоном доброй феи крестной произнесла Римма. – Я напишу тебе освобождение от всех сегодняшних занятий. Вместо них ты поедешь к Клавдии домой. Но разговаривать лично с ней ты не будешь. Вместо этого ты обойдешь соседей, поговоришь с ними. Может, эти люди замечали что-то необычное в поведении Клавдии или видели странных гостей, которые к ней приходили. Слушай их рассказы очень внимательно, потом мне перескажешь вплоть до последней мелочи. Диктофон у тебя есть?
– Да.
– Тогда лучше записывай.
Полина пообещала, что все сделает, как ей велено.
И, в свою очередь, спросила:
– А почему мне нельзя поехать к Клавдии уже после занятий?
– Нельзя! Сейчас утро, Клавдия визитеров из училища не ждет. Она будет вести себя более расслабленно, чем вечером, когда она будет ожидать, что к ней могут нагрянуть очередные доброхоты с проверкой, жива она еще или уже скопытилась. Адрес я для тебя разузнала. Вот он. Это станция метро «Технологический институт».