Alexandra. Роковая любовь
Шрифт:
Шафров, лишь недавно начавший заниматься делами поместья, решил не рубить с плеча, а вначале разобраться. Он собирался лично встретиться с этой семьёй и узнать подробности из первых уст.
На дворе стоял погожий апрельский день. Ярко светило солнце, а пробуждающаяся природа дышала жизнью. Но на душе у Павла было неспокойно. Прошло уже несколько недель с отъезда Ирины, а Александра по-прежнему держалась отстранённо. Встречи за ужином и редкие фразы, сказанные женой только в момент сильной необходимости, стали для Шафрова наказанием. Наказанием за то, что он, не учитывая мнение Александры, устроил их брак. Привыкший покорять, он надеялся, что со временем сможет завоевать сердце собственной супруги. Как же он ошибался! Освободив Александру от своего присутствия в спальне, князь не смог не отметить облегчение, мелькнувшее на хорошеньком личике. Как бы ни старался Павел избавить жену от последствий первой брачной ночи, всё осталось неизменным. Девушка покорно позволяла ему владеть её телом, но сама оставалась равнодушна. Ни искусные ласки, ни смелые поцелуи не смогли разбудить в ней чувствительность. Признавая свою вину, молодой человек решил полностью избавить Александру от своего общества.
Проводя всё время в заботах об имении, Павел редко оставался наедине со своими мыслями. Но верховая поездка в полном одиночестве способствовала размышлениям.
Спешившись с коня, князь привязал его к ближайшему дереву, а сам направился в дом. В глаза сразу бросилась бедность, в которой жили эти люди. Его взору предстало несколько маленьких девочек, сидевших на полу. Занятые игрой в тряпичные куклы, которые они наверняка сделали своими руками, малышки не заметили его присутствия.
Но женщина средних лет, лежавшая в постели, сделала слабое движение, и Павел поспешно приблизился к ней.
– Ваша светлость, - чуть слышно промолвила она, - прошу простить меня за...
Князь жестом руки прервал её, не давая закончить:
– Вы больны?
– поинтересовался Павел, отметив испарину, выступившую на ее лбу.
– Вас осматривал доктор?
– Доктор был тут неделю назад, когда умирал мой муж, - тихо прошептала женщина, находясь на грани потери сознания, - и я... я сейчас умираю! Что будет с моими детьми?
– Вы не умрёте, - отчего-то уверенно произнёс Павел, - я пошлю за доктором, а ваших детей заберу в имение. О них позаботятся.
Князь не думал о тех долгах, которые были на счету у этой семьи. В первую очередь его волновали человеческие жизни, которые он мог спасти. Отправившись за эскулапом, Шафров вернулся назад спустя час.
Уже немолодой доктор, Остап Макарович, осмотрев женщину и детей, сказал, что у матери нынче была сильная горячка, а девочки болели скарлатиной.
Велев Остапу Макаровичу позаботиться о женщине и прислать к ней сиделку, Павел засобирался домой, намереваясь прислать кого-то из слуг, чтобы те забрали детей.
Доктор догнал его на улице, выразив желания побеседовать.
– Павел Сергеевич, - начал Остап Макарович, - вы должны знать, что скарлатина - очень коварное заболевание. Возможно, в детстве вы успели ей переболеть, и тогда вам удастся отделаться лёгкой простудой. А ежели нет... Я навещу вас через пару дней, чтобы справиться о вашем самочувствии.
– Благодарю вас, Остап Макарович, - произнёс Шафров, надеясь, что не успел подхватить опасную болезнь, которая может принести вред его близким.
***
Саша находилась в музыкальном салоне вместе с Катрин, но мысли её были далеки от возвышенных композиций Моцарта.
Последние несколько дней девушка совсем не видела мужа. Павел постарался свести их общение к минимуму, и вначале княгиню очень обрадовало такое положение дел. Завести разговор с Павлом она так и не решилась. Казалось бессмысленным говорить о том, что Александра и так знала. А то, что он перестал требовать от неё исполнения супружеских обязанностей, лишь убедило девушку в том, что Павел находил Ирину более интересной. Встречи с мужем за ужином и короткие разговоры в кабинете давали ей возможность попытаться вывести его из себя, но Павла будто подменили. На все выпады князь реагировал очень сухо, а ведь раньше он заводился только от одного её слова. Княгиня не хотела себе признаваться, но она скучала по обществу супруга!
Тут в салон заглянул старый дворецкий, Антип.
– Барыня, там доктор, Остап Макарович, с визитом прибыл-с. Вас спрашивает.
Саша поспешила отослать Катерину в детскую, а сама направилась в гостиную.
Доктор оказался пожилым человеком с довольно приятным лицом.
– Александра Александровна, - поприветствовал её Остап Макарович, - сударыня, прошу прощения за беспокойство.
– Здравствуйте, Остап Макарович, - поздоровалась княгиня, - чем могу быть полезна?
– Я приехал узнать о самочувствие Павла Сергеевича, - вежливо произнёс мужчина, - надеюсь, он в добром здравии?
Александра удивлённо моргнула. Девушка не понимала, о чем говорит доктор. Да и признаться в том, что она не виделась с мужем уже три дня, для неё было ужасно неловко.
– Благодарю вас, я думаю, Павел Сергеевич здоров. Но позвольте узнать, что заставило вас думать иначе?
– оправив рюши скромного домашнего платья, Александра продолжила взирать на нежданного гостя.
– Князь недавно посещал деревню, и в доме одних жителей он общался с зараженными скарлатиной.
– Господи, вы уверены, что это могло иметь серьёзные последствия?
– поинтересовалась Саша, испытав непонятную тревогу.
В детстве она болела этой ужасной болезнью, и стоило признать, что ощущения были не из приятных.
– Всё зависит от того, болел ли его светлость этим заболеванием в детстве, - произнёс Остап Макарович, - вы не против, если я навещу Павла Сергеевича и удостоверюсь в том, что его здоровью ничего не угрожает?
– Разумеется, - тихо произнесла Саша, всё сильнее погружаясь в непонятное смятение.
На этот раз она была вынуждена признать, что именно волнение о Павле заставляет её нервничать.
Глава 14
Вернувшись домой, Павел не медлил. Он и сам не помнил, болел ли он в детстве скарлатиной, но, как бы то ни было, собирался оградить своих близких от возможности заразиться.
Велев своему камердинеру никому не говорить о том, что с ним происходит, и приносить в комнату еду, Шафров понял, что у него начался жар. Становилось трудно дышать, а в голове осталась лишь тишина, которая молчаливо приглашала окунуться в вечный покой, забыв обо всём на свете...