Альфа и Омега. Книга 2
Шрифт:
Спустя две секунды после того, как открылись створки приехавшего лифта, он спустил курок и всадил в его труп еще несколько пуль.
Глава 19. Истинный путь откроется
То лето было жарким — кондиционеры работали почти без остановки и скапливающиеся у стен зданий лужи конденсата были единственными источником воды для городских птиц и бездомных животных. В Доме Ории все охлаждались только вентиляторами и холодным душем, и, вернувшись к благам цивилизации, я первое время не могла привыкнуть к тому, что могу настроить нужный мне температурный режим нажатием пары кнопок на пульте.
Мы переехали в бывший пентхаус Стоунов спустя пару недель — после того, как там все вычистили и прибрали. Пару раз туда заходили
— Из тебя выйдет потрясающий киношный мерзавец, — отметила я, когда он положил трубку, и Йон, хмыкнув, на мгновение опустил голову, а потом снова встретился со мной взглядом:
— Я новый вожак стаи, так? Вожаку не пристало ни за кем бегать, даже если его об этом вежливо просят.
Я улыбнулась, оглядывая его с ног до головы. Что ни говори, эта роль ему шла. Он, конечно, был слишком молод, чтобы на равных чувствовать себя с другими боссами — знакомство с которыми, к счастью, пока откладывалось, — но я нисколько не сомневалась, что в нем достанет и дерзости, и прыти, и какой-то силы характера, чтобы недвусмысленно дать всем понять, кто здесь теперь главный. Йон мог быть жестким, даже жестоким, а его крутой нрав, который он умел сдерживать, но никогда не стеснялся проявлять, предстояло на своей шкуре прочувствовать всем, кто пойдет против него. Но желающих, думаю, пока было немного. О нем и так ходило достаточно много пугающих слухов — альфа, собственными руками убивший Сэма Ортего и Джерома Стоуна, прибравший к рукам их состояние, единственный выживший на арене бешеных, в совершенстве владеющий своей частичной трансформацией. Из легенды и страшилки, что в свое время так привлекла самого Стоуна, он превратился в фигуру куда более осязаемую и внушительную даже для тех, кто прежде и вовсе о нем не слышал.
Я немногое знала о том, чем конкретно он занимался, с кем общался и какие вопросы решал в те первые дни. Конечно, если бы я спросила, Йон бы ничего не стал скрывать, но я не спрашивала. Наверное, еще не готова была узнать. Формально передача прав собственности все еще продолжалась и могла затянуться на неопределенный срок, учитывая все деликатные нюансы это ситуации. Наследование по праву сильнейшего не было официально прописано ни в одном законе, однако признавалось на каком-то инстинктивном уровне. Йону потребовалось лишь раз обнажить зубы и предложить тому, кто хочет оспорить его полученный в честном поединке статус, сразиться за него, чтобы шепотки — по крайней мере, в ближайшем его окружении — мгновенно затихли. С благословения Кэсс, которая, судя по всему, все же пообщалась перед отъездом с некоторыми из своих бывших подрядчиков и клиентов, Йон был если и не признан официально на уровне совета клановых боссов, то, по крайней мере, имел теперь все права распоряжаться движимым и недвижимым имуществом покойного Стоуна. А в него, помимо всего прочего, с недавних пор входило казино Красной Лилии и их небезызвестная мануфактура по производству Звездной пыли. Конечно, это была только вершина айсберга, скрывавшая махину куда более поражающих воображение масштабов — целую империю, которую Джером Стоун собирал для удовлетворения собственного эго и которой вместо него уже давно руководила его жена, пока он пожинал плоды своего статуса на светских вечеринках. Империю, которую он потерял вместе с жизнью, замахнувшись на чужую женщину.
Я до сих пор не вполне осознавала свою роль в разыгравшейся драме. Мы с Йоном обсуждали произошедшее только один раз — в свой последний вечер в Доме Ории, после шумной прощальной вечеринки, что нам устроили девочки, когда мы наконец остались наедине на своем чердаке. Провожали нас действительно весело и от души, ведь, помимо всего прочего, Йон теперь владел всем этим районом и уже успел пообещать, что Дом приведут в порядок и выделят девочкам пару человек охраны — из тех, что умеют обращаться с разбушевавшимися альфами.
— Мне кажется, тут легче просто все снести, а потом построить заново, — покачала головой я, уткнув руки в бока и оглядывая нашу чердачную комнату в последний раз. Еще совсем недавно она казалась мне воплощением домашнего уюта, а теперь я видела только стены, пол и потолок. Просто комната, самым ценным в которой были мои воспоминания — но уж их-то я определенно заберу с собой.
— Я пришлю ребят, которые тут все осмотрят, — кивнул Йон. — А потом уже решим вместе с Орией. Она когда-то хотела превратить это место в клуб, помнишь? Хочу взглянуть на ее старые проекты. Может быть, не придется менять слишком много.
— А ты хорошо вжился в роль, — с чувством отметила я, разворачиваясь к нему и подходя ближе. — Мне… нравится, когда мужчина принимает решения и… что-то создает. Что-то меняет вокруг себя. Это возбуждает.
— Мне приятно чувствовать, что я наконец-то могу это делать, — улыбнулся он, глядя на меня снизу вверх, поскольку сидел на краю нашей кровати. — Эти заботы помогают мне отвлекаться от боли в ноге и желания глотнуть пару таблеток. Кажется, я стал думать об этом меньше, чем раньше. Мне это нравится.
— Ты можешь в это поверить? — спросила я, пропуская его жесткие черные волосы между пальцами. — Медвежонок станет кардиналом, а ты — одним из самых влиятельных боссов в Восточном городе. Кто бы мог подумать, что и Сэм, и этот ублюдок Стоун оставят после себя такое… наследство.
— Если бы не содействие Кэсс, ничего бы не вышло, — дернул бровью он, ловя мою ладонь и прижимаясь к ней губами. — Она здорово помогла, и, честно говоря, я пока не представляю, насколько же надо задолбать кого-то, чтобы он решил вот так запросто отказаться от всех денег и привилегий и просто уехать. Хотя… насчет денег я погорячился. Судя по тем отчетам нашего бухгалтера, которые я успел мельком глянуть, она забрала приличный кусок того, что лежало у них на общих счетах. Так что ее план до конца жизни валяться на пляже кажется вполне осуществимым.
Его губы на моей ладони и запястье были теплыми и мягкими. Сложно было поверить, что этими самыми губами он будет командовать целой преступной ячейкой. Но почему-то на этот раз мне ни на секунду не захотелось усомниться в нем. Кажется, я наконец научилась верить в него так, как он этого хотел.
— Знаешь, я до сих пор иногда вспоминаю события того утра, — призналась я, осторожно усаживаясь верхом на его колени. Йон на вытянутых руках откинулся назад, склонив голову и с ненадуманным интересом изучая меня глазами, как если бы не видел это самое тело каждый день. — Все могло закончиться совсем иначе. Если бы ты не пришел…
— Но я пришел, — возразил он. — Разве не это самое важное?
— Я в ту ночь, пока шлялась по улицам, много думала, — помолчав, проговорила я. — О себе, о тебе, о наших отношениях, о том, как страшно мне вдруг снова остаться одной. Я вдруг поняла, что боялась этого с самого начала — что ты меня бросишь. Иногда сама не осознавала этого, но все равно боялась. Что бы ты ни говорил, что бы ни делал, как бы ни убеждал меня в своих чувствах поступками или словами, я где-то на уровне подсознания все равно ждала, что однажды ты уйдешь. Из-за моего возраста, из-за того, как я выгляжу, из-за моего характера, этих эмоциональных качелей и… того, что я всегда слишком много думаю о том, о чем не стоит. Я могла придумать и с ходу назвать столько причин, почему ты не можешь любить меня по-настоящему, что за всем этим не слышала ни тебя, ни голос своего сердца. И я теперь понимаю, что дело было не в тебе. Ты бы не смог меня ни в чем убедить, даже если бы твердил обратное день и ночь, потому что я просто была не способна услышать. Но теперь я готова слушать, потому что устала бояться.