Альфа. Собери свою стаю
Шрифт:
Юноша, ещё тогда, в первый раз познав женщину, уже чувствовал, как стали смотреть на него другие девицы. Каждая встреченная им самка, будь она человечкой, эльфийкой, оборотницей или кем угодно, тут же невольно начинала течь. Этот запах резал чувствительные ноздри и часто раздражал.
Второй была рыжая разносчица из кабака на окраине города, где юноша решил осесть. Он стал ходить туда после работы, чтобы выпить дешевого эля. Алкоголь не пьянил, а всего лишь приглушал нюх. К тому же Ресту просто нравился горьковатый привкус хмеля.
Девица
Верест хотел ласки, он тосковал за той, кому практически отдал своё сердце.
Он дождался, пока его глаза встретятся с глазами разносчицы и слегка кивнул в сторону кладовой. Тут же получив одобрительный жест, он встал и пошёл туда.
После он часто трахал её на мешках с зерном. Его забавляло вымазать руку мукой, стоявшей рядом, и звонко шлепать по гладкой коже на её заднице, оставляя белый отпечаток…
Девица поскуливала от удовольствия, извивалась, но робость у юноши сменилась жаждой. Он томил её, не давая достигнуть пика, хоть и сам каждый раз сдерживался из последних сил.
Ему всегда хотелось это попробовать, и парень решил не церемониться с ней. В первый же раз, он вышел из горячего влагалища и загнал член прямо в оттопыренный зад. Там оказалось сухо и тесно. Упругая кожа ануса обхватила ствол и буквально через несколько движений он уже не смог сдержаться…
***
Вдоволь насладившись нетронутым до него влагалищем новой смотрительницы детского дома, он резко перезашёл, разрывая нетронутый зад.
Он не раз видел, как после этого остаются на члене тонкие полосочки крови. Ему жаловались, что потом там щиплет, словно в ранку попала соль. Но, не смотря ни на что, он любил заканчивать именно туда и если у девушки не было в этом опыта – это были её проблемы.
А в последние несколько лет он вообще предпочитал не портить девственниц. Игнорируя девственную плеву, он плевал на узкую дырочку и загонял в зад. Будучи уже давно не мальчиком, он точно знал, как надо двигаться, чтобы доставить удовольствие женщине и как испытать его самому.
Мужчина вздохнул и сосредоточился на её ощущениях. Он чувствовал, что ей уже не больно, а значит, самое время найти нужную зону внутри и умело простимулировать.
Он нехотя сбавил темп, следя за реакцией её тела. Наконец-то девушка изогнулась и застонала. Тогда мужчина стал двигаться ещё быстрее, буквально выбивая из неё стоны, и как только почувствовал, как сжалось узкое кольцо ануса, перестал сдерживаться сам.
Он дождался, пока отступит эйфория собственного оргазма и вышел.
– Довольна? – тихо спросил Верест.
Девушка лишь застонала ещё раз, пытаясь осознать свои ощущения, и только через несколько мгновений уверенно кивнула.
– И что дальше? – поинтересовался волк. Сейчас его глаза казались намного ярче и зеленее, чем обычно.
– Не знаю… – растерялась она и снова покраснела, смутившись под его тяжёлым взглядом.
Мужчина устало поморщился. Вот и две стороны монеты: сперва они хотят, не в силах удержать ноги вместе, а потом начинают истерить, осознав, что сделали.
Он не стал ждать, пока наступит стадия: «Что же будет дальше? Как мне теперь быть?!», просто натянул свои штаны, развернулся и покинул комнату, чтобы забрать походную сумку, оружие и уйти седлать коня.
Рожденный под луной, альфа… Мало кто в целом мире знал, что это значит. Он понимал. Женщины всегда чувствовали его силу, искали рядом с ним тепла и защиты.
Он брал, пользовался и уходил, так и не находя того, что искал.
Раздвинуть ноги – дело не хитрое. Любая может. Даже особого умения не надо. А вот найти ту, которой захочется снова подарить то забытое ощущение, желание дать больше – не хотелось.
Где-то в глубине души ему хотелось уюта. Чтобы появился дом, в который он захочет возвращаться снова и снова, и женщина, которую будет хотеться не только телом, но и душой, маленький сынишка… И собака! Почему-то ему казалось, что собака – верный признак комфорта и порядка в семье…
Он видел жизнь с её серыми красками. Но помнил радость на лицах людей. Эту радость дарили простые вещи. Луч света, пробравшийся в окно, закатное солнце, ломоть свежего хлеба…
– У каждого свои ценности, – как-то ответил он кабатчику, жаждавшему набить ему морду за очередную примитивную, бесхребетную, попорченную Верестом девку. – Для вас это деньги и целомудрие, а для меня верность и честь…
Глава 7
Оборотень подошёл к своему четвероногому товарищу, и прислонился лбом к чёрной конской шее.
– Туз, и где всё-таки моё место? – тихо прошептал мужчина, поглаживая коня по длинной гриве.
«Твоё место? Я не понимаю, о чём ты! У тебя же есть дом, есть овес, самки… Что тебе теперь нужно-то?!» – прозвучал мысленный ответ.
Да, этот жеребец был особенным. Редко кто из тамазки был чёрным, мало кто сохранил способность к телепатии. Наверное, именно поэтому, спасенный семь лет назад от живодёрни, упертый жеребёнок, теперь оставался единственным другом мужчины.
– Ладно, не важно. – Вер и не думал, что конь поймет его настроение, но все же спросил, потому что больше поговорить было не с кем.
Он перекинул седло через плечо, накинул уздечку, без удил и побрел обратно к градоправителю. Конь покорно шел следом, слегка подталкивая хозяина широкой мордой с фиалковыми глазами, чтобы хоть как-то развеселить, но мысли Вереста были слишком далеко от этой залитой помоями мостовой…
Он мысленно перебирал женщин, с которыми спал, пытался найти хотя бы искорку тепла и уюта, но всё было не то. Перед глазами стояло милое личико Амелии, сердце колотилось, и мысли путались, разбегаясь, как жуки от яркого света.