Альфа. Собери свою стаю
Шрифт:
– Идем, на кухне точно должен быть свежий кусочек мяса, – девушка встала и поманила его рукой. – Что, неужели не голоден? Пошли!
Верест мяса не хотел, тем более сырого, но хотел пойти за ней. Поэтому сидел, не решаясь ни уйти, ни встать. Тогда девушка снова подошла к нему, присела рядом и нежно коснулась губами мохнатой морды.
Волк резко извернулся и лизнул ее губы. Сладкий вкус, с оттенками слёз… Такой манящий, доводящий до безумия.
Амелия звонко рассмеялась, словно это не она только что рыдала взахлёб и краем
– Не делай так больше, мохнатый! Ты останешься тут? Если нет, прибегай ещё… – она осеклась, и глаза вновь наполнились слезами.
– Господин… – Верест напряг слух и уловил едва слышный голос из гостиной. – К вам в город принесли ребенка… он… на черном коне… сказали… к вам.
Оборотень невольно зарычал, не расслышав всего. Он вскочил на лапы и побежал туда, оставив Амелию в одиночестве.
Если бы девушка только знала, что только что это был её первый поцелуй…
***
– Понимаете, моя сестра, она… Ее изнасиловали… И она пыталась убить ребёнка… Но мы с матерью вырастим кроху. Только вот остановить её не успели… – сквозь слёзы шептала гостья градоправителю.
Верст подошел тихо, и барон едва не подпрыгнул, когда волк уселся рядом с ним.
– Я сочувствую и понимаю, что вы ищете племянника, но как я могу вам помочь? – никак не мог понять Катос. Он уже знал, кто так нагло сидит возле него и, слегка склонив голову набок, слушает девушку.
– Говорю же вам, мне описали того, кто забрал малыша. Я по всем селам за ним пешком шла. Он точно должен был пройти через этот город. В одной из деревень сказали, что он вообще именно сюда и шел!
– А теперь вы хотите забрать ребенка и вырастить? – ещё раз, больше для оборотня, уточнил градоправитель.
– Конечно! Это же наша кровь… Не важно, как ребенок появился. Важно, как его вырастить… – всхлипывала девушка, косясь на волка.
Вер подошел к ней и, осторожно уцепив за край платья, потащил в детский дом, туда, где оставил ребёнка.
Девушка лишь обернулась на градоправителя, но увидев одобрительный кивок, робко пошла за мохнатым проводником.
Запах у забора Вересту сразу не понравился. Было что-то отталкивающее в том, кто приходил сюда совсем недавно. Он носом подтолкнул девушку внутрь.
Та, что не так давно стала матерью для детского дома сидела на кухне и со слезами на глазах, нервно чистила рыбу. Руки девушки были в крови и чешуе, а саму её мелко трясло.
Верест подтолкнул гостью, чтобы та наконец-то заговорила.
– Здравствуйте, – робко подала голос пришедшая.
Смотрительница подняла на неё глаза и молча кивнула.
Ресту пришлось зарычать, чтобы та, что назвалась сестрой выбросившей дитя девицы, снова заговорила.
– К вам приносили ребёнка? Совсем маленького, новорожденного… Это должен был быть высокий, темноволосый мужчина, он был одет…
– Её… – она затихла, словно подбирая слова: – Девочку украли… – и разрыдалась ещё сильнее.
Глава 9
Ложь. Её запах Рест научился различать еще от приемной матери, когда на вопрос: «Ты сама-то хоть что-то поела?», она с невозмутимым видом отвечала: «Конечно, сынок!» и ласково трепала его по волосам.
Он перекинулся. Как есть нагишом, и ухватил смотрительницу за волосы:
– Где ребёнок?! – спросил он, едва сдерживаясь, чтобы не ударить её лицом об стол.
– Я не знаю! – испуганно закричала она.
– Врёшь, нутром чую. Говори! – мужчина встряхнул её за плечи, чтобы хоть как-то остановить истерику и заставить признаться.
– Я не знаю! – она разрыдалась ещё сильнее, закрыв лицо руками.
– Кто её забрал?! – теперь его пальцы на её плечах сжались так, что девушка вскрикнула от боли.
– Мужчина. Он сказал, что будет о ней заботиться! – очередная ложь, сквозь слёзы.
– Или ты сейчас же мне всё рассказываешь, или я придушу тебя! – в его глазах промелькнули грозные волчьи огоньки. – Он денег дал, или что?!
– Да! – закричала она в ответ, задрожав всем телом. – Мне детей кормить чем-то надо!
Все-таки от пощечины мужчина не удержался. Даже несмотря на собственное правило: никогда не бить женщин. Значит себя продать она отказалась и отдалась первому встречному, а ребёнка запросто?
– Веди стражу, – сказал он родственнице малышки, снова перекинулся в волка, вернулся к забору и взял след.
Через четверть часа мужчина добрался до небольшой поляны за городом, откуда снимался приезжий цирк.
Теперь он услышал плач. Плач спасенной из колодца малышки. Тонкий слух не ошибался в таких вопросах. Для него даже шелест крыльев ворон был каждый раз разный.
Оборотень кинулся к кибитке, из которой доносился детский крик. Он бесшумно запрыгнул внутрь. Над девочкой склонился какой-то мужчина, одетый в заляпанный багровыми пятнами фартук. В руках незнакомца был странной формы, тонкий нож, на котором уже алела кровь.
Рест зарычал и кинулся на этого урода. Острые зубы быстро прокусили руку так, что нож выпал. Дальше не посчастливилось горлу противника. Привкус крови пьянил, равно так же, как и был противен. Уметь убивать и любить отнимать жизни – совершенно разные вещи. Верест умел делать это очень хорошо, но всегда ненавидел смерть в любом её проявлении.
Волк встал на задние лапы и посмотрел на малышку. Ему стало дурно. Ушей не было. Совсем. Они были отрезаны до самого основания. Брови превращены в кровавые полоски, а губы сшиты так, чтобы выглядели словно бантик…
Верест перекинулся в человека, схватил два края белой ткани, на которой лежала малышка, уши и то, что было срезано с бровей, завернул, сделав удобный узелок. Вернулся в волчью ипостась, подхватил сверток и, что было сил, побежал к единственному человеку, кто мог еще успеть помочь, кому он доверял.