Алгебраист
Шрифт:
Проекция улыбнулась одной из своих холодных улыбок.
— Приказы, которые я должен вам передать от Совета комплекторов, состоят в следующем. Смотритель, ныне майор, Таак. — (Проекция смотрела прямо в лицо Фассину. То же самое делали и многие из присутствующих в помещении.) — Возвращайтесь на Наскерон, отыщите древнего насельника, который дал вам изначальную информацию, и постарайтесь выяснить все, что сможете, о насельническом списке, Втором корабле, его координатах и о преобразовании. Все остальные, присутствующие здесь, — образ оглядел всех собравшихся в аудиториуме, — во-первых, должны максимально способствовать майору Тааку в исполнении его миссии, включая отказ от любых действий, которые могут препятствовать ей, замедлять или ставить под угрозу
Голограмма, казалось, немного отступила и смерила всех взглядом.
— Я бы сказал всем вам, что ваши судьбы, вне всякого сомнения, находятся в ваших руках. Еще более важно, что потенциально в ваших руках находится судьба Меркатории и цивилизованной галактики. Вознаграждение за успех будет беспрецедентным по своему масштабу и величию. Наказание за неудачу начнется с порабощения, бесчестья и погружения в самые кошмарные ужасы. И последнее. Вы знаете, что техкорабль «Эст-тоон Жиффир» с боевым эскортом, который и передает этот сигнал, все еще находится в семнадцати годах пути от системы Юлюбиса. Должен вам сообщить, что весьма значительные подразделения Объединенного флота, силой более эскадры, были высланы в вашем направлении из Зенерре еще до отбытия техкорабля и с того времени двигаются прямо на Юлюбис со скоростью, превышающей скорость техкорабля и эскорта. Штурмовые подразделения прибудут за несколько лет до техкорабля с его сопровождением, их военная мощь будет использована в полной мере для отражения всех, кто противостоит Меркатории, и — можете не сомневаться — они победят.
Образ снова улыбнулся.
— Жаль, что я не могу сказать вам точно, когда они прибудут. Этого не знаю даже я; данный сигнал был послан с флота, сопровождающего техкорабль, и мы до сих пор не знаем, насколько близко к скорости света они разогнались или насколько близко подошли к Юлюбису к моменту прибытия этого сигнала. Мы можем лишь надеяться на лучшее. Если силы Отъединения задержатся еще на два-три года, штурмовые подразделения могут намного их опередить. В противном случае они прибудут в систему, уже покоренную врагом или, как можно надеяться, все еще сопротивляющуюся вторжению. Характер действий по их прибытии будет зависеть главным образом от вашей решимости, стойкости и способности противостоять напору противника. — Проекция улыбнулась. — Есть ли еще вопросы?
Запредельцы, должно быть, предвидели их появление. Корабли эскадры мчались сломя голову, уже достигнув девяноста процентов от собственной предельной скорости, когда запредельцев засек сканер дальнего обнаружения, установленный на передовом корабле.
Тайнс Йарабокин плавала, как эмбрион, погруженная в противоударный гель; легкие ее были наполнены жидкостью, а сама она, связанная с кораблем трубками-пуповинами, получала от него питание, разговаривала с ним, слушала его, ощущала его вокруг себя. Ее противоперегрузочный костюм довершал образ еще не рожденного воина, поскольку напоминал что-то вроде плацентарной оболочки. С кораблем она была соединена с помощью имплантов и индукционного воротника, а не пуповиной, и грудь ее лишь едва шевелилась, по мере того как дыхательная жидкость подавала кислород в кровь и уносила отработанные газы. В темноте под закрытыми веками непроизвольно дергались глазные яблоки. В подобном тесном заключении пребывали еще около сорока ее товарищей, так же как и она лежавшие в эмбриональной позе, защищенные и подключенные к своим собственным системам жизнеобеспечения; все они находились глубоко в чреве флагманского корабля «Манлихер-Каркано».
Далеко впереди по курсу заложил вираж
«Передовой корабль, множественные контакты на скорости ноль-девять от предельной», — сказал голос, принадлежащий сенсорной группе.
«Передовой поражен», — раздался другой. Данные о состоянии флота.
«Контакт с передовым утрачен», — послышался третий. А следом сразу же: «Передовой погиб». Данные связи и о состоянии флота поступили практически одновременно.
Тайнс мгновенно пришла в себя, и какая-то небольшая, испуганная часть ее успела подумать: «Нет! Только не в мою вахту!» И как раз во время сна адмирала флота, когда вся ответственность лежала на ней. Но еще не успела возникнуть и отзвучать в ее голове эта реакция на события, а она уже воспринимала, оценивала, думала, готовилась отдавать команды. Она разрывалась между совсем-как-настоящей картинкой на сенсорах глубокого сканирования космоса, где звезды были связаны в жесткий бело-голубой окольцованный пучок впереди и собраны в нечеткий красноватый размыв сзади, при полной черноте во всех других направлениях, и темной абстракцией, являвшей собой тактическое пространство — иссеченную продольными и радиальными линиями сферу, где размещались корабли флота: маленькие стилизованные стреловидные формы различного размера и окраски с затухающей пунктирной линией, обозначающей их курс. Рядом располагались зеленые идентификационные иконки и статусные коды.
Прибегать к заранее подготовленной модели рассеяния сейчас было нельзя; корабль, который только что занял передовое место выбывшего «Петронела», все еще отступал, занимая свое место в строю флота, и использование модели рассеяния номер один в худшем случае могло привести к многочисленным столкновениям, а в лучшем — дало бы эффект очень не скоро.
Ну что ж, пора отрабатывать свое жалованье и выходить на связь. Тайнс отправила приказ:
«Рассеяние по схеме пять, всем кораблям. ЛК-три то же плюс два пункта внутрь, смещение влево пять пунктов, потом общая схема».
Подтверждения сигнала вернулись к ней — первое от ее собственного навигатора, последнее от линейного крейсера «Джингал», подтвердившего, что он изменил свой курс согласно небольшой коррекции, введенной Тайнс ради облегчения задачи И-семь — истребителя-семь, «Кульверина», корабля, который сейчас занимал место «Петронела». Она отмечала, что ее тело воспринимает пульсирующие маневры, неожиданную смену направления, настолько крутую, что даже противоударный гель не мог полностью ее скомпенсировать. Корабли вокруг них теперь должны были озарять мрак выхлопными струями, словно стреляя бесшумной шрапнелью.
«Нагрузка на корпус восемьдесят пять», — сообщила ей служба контроля корабля.
«Отвечают все подразделения. Полный выброс по схеме пять», — доложил статус флота.
«Д-семь, благодарю, займите место в строю».
«К-один: единичный контакт, пять север-низ-запад».
«И-три: двойной контакт, негатив-четыре север-верх-восток».
Крейсер «Митральеза» и истребитель «Картуш» обнаружили корабли противника. Тайнс, даже не глядя на тактическое пространство, знала: для обеих сторон это означает потери.
«Берут в вилку?»
«Накрывающий залп. Нам здорово досталось».
Два последних голоса принадлежали двум старшим тактическим офицерам.
«Мы что там, в морской бой играем?» — (Это был голос адмирала флота Кисипта. Он уже проснулся и теперь наблюдал за происходящим. Адмирал явно не возражал против того, чтобы Тайнс пока играла первую скрипку.)
«Докладывает К-один, контакт с противником подтверждается. РО».
«Докладывает И-три, контакт с противником подтверждается. РО».