Алгебраист
Шрифт:
— Да, — сказал он, — я обменял несколько копий высокого разрешения с картин земных европейских экспрессионистов двадцатого века на — среди многого другого — то, что в каталогах у них числилось трехъязычным текстом эпической поэмы эпохи перед Третьим хаосом, под названием «Лутанклейдар» — это написанная для личного пользования, неопубликованная работа, принадлежащая перу некоего Дожа Энигматиков или им заказанная. Текст был дважды зашифрован и сжат, но было известно, что он занимает три тома. Я получил три тома от Валсеира, вот только — это выяснилось годы спустя, когда код был взломан джелтиками, — мне дали не первый, второй и третий тома. Я получил первый том в трех экземплярах на трех разных языках. И к тому же текст не принадлежал Дожу Энигматиков. Один из томов был написан
2
Розеттский камень — трилингва, найденная в 1799 г. в Египте, благодаря которой Ж.-Ф. Шампольон расшифровал египетские иероглифы.
— А почему не сюда, на Наскерон, где они могли найти третий том? — улыбаясь, спросил Паггс.
— Потому что Шерифство не сообщило им, откуда взялась эта информация. Нам не сказали, было это случайно или намеренно. Джелтики могли догадаться, что источник находится в одном из центров исследований насельников, но полной уверенности у них не было, и потом, они не знали в каком. Возможно, они начали наводить справки, но при этом не хотели привлекать ничьего внимания, чтобы никто не догадался о важности того, что оказалось у них. Не забывайте, эта информация неоднократно копировалась и лежала в хранилищах по всей цивилизованной галактике. Возможно, кто-то уже перевел и прочел основной текст, но упустил приложения, где содержалось это важнейшее примечание. Малейший намек на то, что там есть нечто, представляющее стратегический интерес, и все накинутся на эту книгу, начнут ее читать, и — рраз! — джелтики теряют свое преимущество. А потому они со всей поспешностью направились в систему Затеки.
— Знаешь, это все может оказаться надувательством, — сказал, фыркнув, Гансерел. Он поправил на себе одежду и нахмурился. — Я не сомневаюсь — тут попахивает утонченным и издевательским юмором насельников. Это может оказаться обыкновенной шуткой — если у тебя не хватило ума, то ты попался на эту удочку.
— Очень может быть, — согласился Фассин. — Но у нас есть приказ, и мы должны попытаться на тот случай, если это все же правда.
— Значит, мы ищем два остальных тома этой… как она точно называется? — спросила полковник Хазеренс.
— Наилучший перевод, — сказал Фассин, — это «Алгебраист». Там главным образом про математику, навигацию как метафору, про долг, любовь, томление, честь, долгий путь домой и всякое такое.
— А этот Долгий переход, что это? Или что это было? — раздраженно спросил Гансерел. — Я о нем ничего не слышал.
— Возвращение домой из туманности, которую люди называли Треугольной, — сказал Фассин, улыбаясь одними губами.
— Ну что ж, — сказал Гансерел, снова нахмурившись, — мы не очень-то продвинулись вперед, да? А как, скажи мне, наблюдатель Таак, называем мы эту Треугольную туманность сегодня?
— Мы ее называем Второй Галактикой Потерянных Душ, главный наблюдатель. Путешествие это назвали Долгим переходом, потому что продолжалось оно почти тридцать миллионов лет. Путешествие же к туманности, вероятно, почти не заняло времени, потому что было осуществлено через межгалактическую
Хервил Апсил, старший техник Совместного комплекса на Третьей Ярости, вновь проверял ручным ультразвуковым прибором состояние правого борта гондолы газолета и удовлетворенно улыбался при виде ровной линии на экране. Над его головой на телескопических опорах стоял один из челноков Совместного комплекса — приземистый крылатый аппарат с открытыми люками трюма. С одной стороны сквозь прозрачный купол основного ангара была видна неизмеримая чернота, в которой время от времени вспыхивали длинные разряды молний, словно по алмазным струнам пробегал свет тусклого голубоватого солнца.
— Проверяешь, нет ли скритов, Хервил? — спросил Фассин, прыжками приближаясь к челноку по полу из расплавленной породы.
Апсил улыбнулся при звуке Фассинова голоса, но не отвел глаз от ручного экрана, пока не дошел до конца проверяемого шва, потом выключил прибор и повернулся к Фассину.
— Пока выявлены только допустимые отклонения, наблюдатель Таак.
Скриты были почти стопроцентно мифическими существами, на которых насельники сваливали вину, если что-то шло наперекосяк. Новички в этой науке на самых первых порах усваивали идею о том, что именно скриты виноваты в многочисленных сбоях, которые, казалось, сопутствуют любому взаимодействию с насельниками или даже сближению с ними. Дело было или в этом, или в том, что свойственная насельникам небрежность в обращении с техникой и врожденное нежелание обеспечивать ее надежную работу оказывались заразны.
Фассин похлопал по темному боку объемистого остроносого газолета. Это была его собственная машина, сконструированная под него и частично им самим. В длину она имела около пяти метров, четыре в ширину (считая наружные маневровые гондолы) и чуть менее двух в высоту. Ее ровные очертания нарушались лишь ломаными линиями различных манипуляторов и маневровых лопастей, несколькими выступающими датчиками и хвостовой силовой установкой, винты которой в настоящее время были убраны. Фассин потер ладонь о хвостовой стабилизатор правого борта.
— Ну что, все проверено и готово, Херв?
— Полностью, — сказал Апсил.
Он был черен как смоль, строен, но мускулист, его лысый череп лоснился. О более чем почтенном возрасте Апсила напоминали лишь несколько морщинок вокруг глаз. Приблизительно раз в год перед ежегодной эпиляцией (он считал, что генная инженерия слишком агрессивна) у него на черепе вылезали белые волоски, что придавало его голове сходство с ощетинившимся звездным полем.
— А вы?
— Ну, я тоже проверен и готов, — сказал ему Фассин.
У него только что закончилось последнее за день совещание со специалистами, наблюдающими за текущим состоянием насельников. Их нелегкая задача состояла в том, чтобы быть в курсе происходящего среди полного и абсолютного хаоса, какой представляло собой общество насельников, а в качестве дополнительной нагрузки — отслеживать, где находятся в любой данный момент главные насельнические структуры, институты и (в особенности) Вызывающие Интерес Личности.
Новости были неважные: между второй зоной и поясом В назревала война, разрушалась по меньшей мере одна штормовая структура между второй зоной и поясом В, а где-то в другом месте возникали две новых, движение же ВИЛов в последнее время было особенно непредсказуемым. Можно даже сказать — капризным. Что до местонахождения чоала Валсеира, то его уже несколько веков никто не видел.
За насельниками всегда было трудно уследить. В прошлом исследователи пытались устанавливать на них маячки, чтобы можно было наблюдать за их перемещениями, однако насельники считали это оскорбительным вторжением в свою личную жизнь и проявили удивительную способность обнаруживать и уничтожать подобные платформы, микрогазолеты и жучки, какими бы крохотными те ни были. Насельники нередко злились. Когда наблюдатели, набравшись духу, пытались прибегать к хитростям, насельники прекращали с ними всякое сотрудничество. Иногда это делала вся популяция. Иногда это продолжалось долгие годы.