Алгол
Шрифт:
Молодой эргл принес еду. Два глиняных горшочка и кувшин с напитком. Напиток оказался квасом. В одном горшочке был наваристый суп с мясом во втором каша. Все было вкусным и вполне съедобным. Выскреб содержимое подчистую, лишь тогда почувствовал, что наелся. Чтобы не терять зря времени взялся за воспоминания Лакира. Магию эрглов мне больше негде изучать, пока. Лежать на кровати мне надоело, поэтому копался в воспоминаниях, прохаживаясь по камере. Извиняюсь, комнате. Семь шагов в одну сторону, разворот и все повторяется. Постепенно привыкаю к своему шаткому состоянию.
Настолько увлекся извлекаемыми из памяти знаниями, что пропустил
— Я так боялась, — сестра повисла у меня на груди, крепко обняв.
— Чего боялась?
— Ират. Ты же мог умереть.
— Такая сволочь как я так просто не сдохнет.
— Не такая ты и сволочь, но глупость совершил очень большую. Даже не представляю, чем все для тебя закончится.
— А ты сама как думаешь?
— Даже не знаю. Хорошо, что ират показал, что ты ни с кем не был в сговоре.
— Откуда ты знаешь, что показал ират?
— Про тебя сейчас только ленивый не говорит. Ират показал, что ты сам пробрался к потоку, обманув охрану. Теперь мнения разделились. Половина считает тебя сволочью, подставившую весь род. Вторая половина считает, что ты молодец и ткнул носом старших, чтобы не расслаблялись на ответственном посту.
— Кого из них больше?
— Примерно поровну.
Это плохо. Теперь не угадаешь кто из эрглов на моей стороне. Хреново жить, когда не знаешь рядом враг или друг. С годами многое забудется, но первое время придется держать ухо востро.
— Как твое самочувствие. Ты спокойно ходишь после ирата.
— Хожу, а как должно быть?
— Раз выжил, несколько дней в коме, потом долгое восстановление.
— Меня иратом не пронять.
— Заметно. Как в остальном, как память?
— Да есть тут один вопросец.
— Какой?
— Как крыльями пользоваться?
— Не поняла?
— Как летать?
— Эээээ, ааа. Я не могу объяснить. Это понятно само по себе. Как только крылья появляются все ясно.
— У меня они появились, но я не могу даже над полом взлететь. Не понимаю, как пользоваться крыльями.
Жинара задумалась, глядя куда-то на стену позади меня. Смешно было смотреть, как она морщит лоб, собирая на гладкой коже пару морщин.
— Не морщи лоб, тебе не идет.
— А, да, хорошо. Ты как бы должен как птенец полететь. Думаю только так ты почувствуешь крылья.
— Как птенец, это как?
— Со скалы вниз и распахиваешь крылья.
— Если не справлюсь?
— Справишься. В крайнем случае, магией левитируешь на землю.
— Пойдем, попробуем, — я тут же хватаюсь за идею. Выпросил у хранителя крылья, а летать не могу, непорядок.
— Стой. Во-первых, ты под охраной. Во-вторых, всем молодым эрглам запрещено летать. Даже на занятия нас строем летать заставляют под присмотром старших.
— Вас-то за что?
— Вдруг у тебя с кем-то еще сговор был? Вех по очереди допрашивают под магическим наблюдением. За это тебе еще придется отдуваться перед студентами. Прикинь, у всех небо отобрали. За небо тебе достанется больше чем от отца. Он хоть строгий, но справедливый.
— Что-то он не торопится меня навестить.
— Конечно. Негоже главе клана проявлять слабость. Хоть ты и сын, но клан для него важнее.
— А мама? — спросил наугад. Образ матери в сознании отсутствовал.
— Сядь, — Жинара потянула меня за руку рядом с собою на кровать. — Ты действительно ничего не помнишь? Я никому не скажу. Ты притворяешься, чтобы кого-то не выдать?
—
— Да, после ирата изображать дурака смысла нет. Ты точно не помнишь?
— Тебе сколько раз повторять — точно. Я не помню именно очевидных вещей, помню все сложное и зазубренное. Я боюсь разговаривать с посторонними, засмеют. Вся надежда на тебя. У меня ближе тебя никого нет, я точно помню.
— Наши матери на вдовьих островах, — Жинара взяла меня за руку, поглаживая ладошку. — Твоя на темном, моя на светлом.
— У нас разные матери?
— Конечно.
— Давай по порядку, что такое вдовьи острова и чем черный отличается от белого.
— Да, сложновато будет. Не черный и белый, а темный и светлый. Я начну с самого начала. Раньше наш мир был одним целым и все в нем жили счастливо в мире и согласии. Не было ни светлых, ни темных, ни серых эрглов. Когда случился прорыв в наш мир пришли боги темные и светлые. Каждый пытался подмять наш мир под себя. Поскольку мы в небе, оказались первыми на их пути. Боги пытались подчинить себе всех без разбора. На кого-то из нас воздействовали светлые, на кого-то темные, потом опять светлые и темные. Неразбериха была страшная. Но эрглы не зря считаются высшими существами, мы сумели выжить, став серыми. Серые мы потому, что в нас частица светлых богов и частица темных богов. Именно эта мутация позволяет нам противостоять богам, даря иммунитет. Но не все стали серыми. Кто-то попал лишь под воздействие одного из богов, с ними беда. Они оказались подконтрольны своим богам. Постепенно темные и светлые умирали или сходили с ума без своих богов. Серые эрглы объединились и стали противостоять чужакам. Боги между собой тоже дрались за право господства над миром. Серые эрглы в итоге стали между богами как кость в горле. Мы сумели разделить мир на две половины, заняв для себя нейтральную полосу. Никаких воспоминаний не появилось? — посмотрела на меня Жинара.
— Нет.
— Жаль. В общем, богов такое положение отчасти устраивает и они лишь изредка испытывают барьер на прочность. Все бы ничего, но у эрглов стали рождаться девочки светлые и темные. Иногда серые, а иногда подконтрольные богам, но они могут рожать нормальных, серых детей. Большинство детей серые и лишь немногие девочки с привязкой к своему богу. Мальчики всегда рождаются серыми. Много эрглов гибнет во время прорыва и мы не можем упустить шанс, получить нормальное потомство. Чтобы женщины не сходили с ума под влиянием своих богов, их поселили на двух островах. Светлый остров находится на границе темных земель, а темный, наоборот, на границе светлых. Таким образом можно уменьшить влияние богов. Острова прикрыты дополнительными щитами, чтобы сохранять стабильность среди обитателей. Именно там женщины рожают детей. Времена полноценных семей канули в прошлое. Никто не запрещает жить парам, но сложно рожать детей, когда завтра идти в бой.
— Наши женщины идут в бой?
— Конечно. Мы сражаемся не хуже мужчин. Не понимаю, как ты мог забыть.
— Так вот и мог. Значит, матери нас родили, а дальше нас забрали и воспитывал уже отец?
— Да.
— Мы их хоть навещаем?
— Нет. Мы с матерьми до трех лет, дальше в клан отца. Пробовали оставлять детей с ними, но они пытаются их воспитывать под влиянием своих богов. Когда обретем настоящие крылья мы с ними встретимся, если захотим.
— Отец их навещает?
— Да, иногда.