Алгоритм Чагина
Шрифт:
Казалось, все слова, что она произносила, начинались с корня «мало-». Как будто я мало старался, чтобы ее обрадовать.
Марина сыпала вопросами, на которые у меня не было ответов: «Что будет, если ты не расшифруешь код? Или будешь расшифровывать слишком долго? А вдруг Вышинский передумает инвестировать! Вы с ним хоть какой-нибудь договор подписали?»
– Это просто одолжение, – сказал я, пытаясь как можно скорее закончить разговор.
– Это просто ерунда, – припечатала Марина.
Она вытащила из бумажного пакета то ли новый плед, то
Декорировать квартиру было любимым занятием моей жены. Она часами рассматривала фотографии интерьеров, следила за поступлениями в магазины дизайнерской мебели и постоянно покупала новые тряпки, подушки, корзинки, подсвечники, ящички и прочую дребедень. При этом Марина предпочитала натуральные ткани и материалы, и большая часть нашего бюджета уходила на это хобби. Я уже намекал жене, что денег на подобные траты у нас нет, но она не хотела меня слышать.
Пока я с раздражением рассматривал обновку, Марина спросила:
– Так почему все тайно? Вышинский что, украл этот код?
Я не мог не согласиться, она была права. В то время, как интернет пестрел различными предложениями о профессиональной оценке кода, директор обратился не к специалистам, а к человеку, который прошел курсы. Ко мне.
– Наверное, не украл. Он же не дурак, – сказал я.
– А ты? Ты не дурак? – спросила Марина, буравя меня глазами.
Я вскипел.
– Ты понимаешь, что он денег даст на стартап!
– Сколько?
Точных цифр у меня не было. Я уклончиво ответил: «Много».
Марина внимательно на меня посмотрела. Наверное, старалась обнаружить признаки вранья. Или глупости. Но вскоре бросила попытки и снова обратила внимание на плед.
– Мы и сами можем вложить, – беспечно сказала она и отошла от дивана, чтобы оценить, как смотрится обновка.
– У тебя есть что вложить, а я не знаю? – спросил я.
И тут же получил в ответ претензию: «Почему ты так к этому относишься?» И вдогонку уточняющую: «Почему без энтузиазма?»
– Энтузиазм где-то на деньги обменивают? – спросил я.
– Можно кредит взять. Для малого бизнеса. Или какие там бывают.
– А какими деньгами отдавать?
Марина подошла к дивану и рывком сняла с него плед. Затем скомкала его и кинула обратно в бумажный пакет. Направилась к двери.
Вид ее спины меня встревожил. Каждый раз, когда Марина отворачивалась, чтобы уйти посреди разговора, меня охватывал страх, что она уйдет не только из комнаты, но и из квартиры. Из дома. Из моей жизни. Я боролся с острым желанием подбежать к ней и с силой развернуть к себе.
– Он мой начальник. Что я должен был, отказаться? – крикнул я.
Жена как будто забыла, что я все еще работал на Вышинского. Пусть и последние две недели.
Марина резко обернулась. Скривила красивое лицо и передразнила: «Он мой начальник. Что я должен был, отказаться?»
А потом приняла серьезный вид. Будто собиралась раскрыть мне глаза на правду. Сказать,
Марина не произнесла ни слова из этой речи, но то, что я вообразил, было так убедительно, что я разгорячился и так же мысленно продолжил с ней спорить.
Я, может, и правда, откладывал запуск стартапа. Но совсем по другой причине. Я сомневался в своей бизнес-идее. А точнее, во всех своих бизнес-идеях.
С самого начала профессиональной деятельности я сталкивался с различного рода проблемами, до сих пор не решенными моими коллегами. Я записывал задачи в блокнот, чтобы выполнить впоследствии. Но, готовый к работе, заглядывал в этот список и не испытывал вдохновения. Ни одна моя идея не решала мировых проблем человечества. Ни одна не была настоящим прорывом.
К тому же, меня беспокоила мысль об аналогах. Еще не приступив к работе над проблемой, я боялся, что подобная программа на самом деле уже создана. Или создается сейчас, в эту минуту. И, начав писать код, я потеряю время. Время и деньги.
Запустить стартап я мечтал давно. Но, даже решившись, неосознанно спешил и сознательно тормозил, спешил и тормозил. И ничего не делал.
Марина меня удивила. Оказалось, что совсем не об этом она хотела поговорить.
– Ты очень рискуешь! – сказала она.
Миндалевидная форма карих глаз хоть и придавала лицу Марины насмешливое выражение, смягчала ее взгляд. Однако я все равно заметил, как холодно смотрит на меня жена.
Я сделал вид, что не понимаю, какое у нее настроение.
Фальшиво рассмеялся и спросил:
– А разве предприниматели не это должны делать, чтобы пить потом шампанское?
– Да, только это чужой код! – сказала она. – За расшифровку чужого кода тебя могут в промышленном шпионаже обвинить! Об этом ты подумал?
Сказала и вышла из комнаты.
Я закрыл глаза. И некстати вспомнил, как октябрьским вечером две тысячи седьмого года мы оба стоим на кухне у общих знакомых, опираемся руками о заставленный цветочными горшками подоконник, смотрим на голые ветки деревьев за окном и не знаем, о чем говорить.
Я провожу воображаемую линию над нашими головами – видимо, рост Марины равен моему и составляет метр восемьдесят семь сантиметров, но в отличие от других высоких девушек она ничуть этого не смущается и не горбится, и может похвастаться такой осанкой, словно работала над ней в институте благородных девиц, – и замечаю, что наши пальцы почти соприкасаются.