Алгоритм невозможного
Шрифт:
— Помочь? — удивился Соль. — Это я рассчитываю на вашу по-мощь!
— Прости, сынок! — спохватился Великий Физик. — Сейчас еще раз пропустим тебя сквозь барьер ирреальности, и ты возвратишься в прежнее состояние.
Спустя полчаса Соль восторженно восклицал:
— Неужели я… И так просто, даже не верится… Будто ничего не было!
Значит, снова смогу летать? Бьется слева, да? Ну, послушайте! Бьется?
— Бьется, бьется! — нарочито хмурился Великий Физик, в десятый раз прикладываясь ухом к широкой груди пилота. —
— Буду летать, буду!
— Я тебе помог?
— Спасибо огромное, — сжал узкую старческую ладонь Соль.
— Теперь твоя очередь. Ты вправе поступить, как захочешь. Но я очень на тебя надеюсь.
— Это связано с космосом?
— Речь идет об экспедиции в интракосмос.
— Интракосмос? Никогда о нем не слышал…
— Еще бы, — хмыкнул Великий Физик. — Об интракосмосе знают лишь два человека: я и Преземш. Ты третий. Интракосмос это Вселенная у нас под ногами. Предстоит проникнуть в ее сердце — центр Земного шара. Нужен командир корабля. Ты подходишь по все м статьям.
— Но я же астронавт, а не крот! — обидчиво сказал Соль. — Мне Солнечная система тесна, а вы меня под землю!
— Астронавтов тысячи. Интранавтов же вообще пока не было.
— Говорите, тысячи? Но запредельных пилотов всего двенадцать… вместе со мной. Все мы наперечет! Вы хоть представляете, что такое космический запредел?
— А кто создал его теорию? — улыбнувшись, спросил Великий Физик. — Только само словечко «запредел» придумал не я. Нашлись умники… Зондирующая свертка пространства — слишком громоздко, видите ли…
— Зачем вы так! — не вытерпел Соль. — «Запредел» — замечательное слово.
Оно определило мою судьбу. А ваша «зондирующая свертка» оставила бы меня равнодушным. Страшно подумать, кем бы я был теперь… И пусть со взлета до посадки — риск, но запредел стоит того. Нигде не живу так полнокровно, нигде не испытываю такого удовлетворения собой и тем, что делаю, как там…
— Ты прав, сынок, — признал ученый. — Наверное, действительно нужно, чтобы термин не просто выражал смысл процесса, а оказывал на человеческое сознание эмоциональное воздействие. С этой точки зрения «запредел» определенно лучше, чем «свертка». И я хорошо представляю степень связанного с ним риска. Представляю, а потому говорю: в интракосмосе риск во сто крат больше. Иначе подошел бы любой из астронавтов. А нужен мне только ты.
Подумай: стать первооткрывателем, даже ценой жизни, — что может быть почетнее, это ведь на века. Сегодня интракосмос загадочнее, чем запредел, недаром я отождествляю его с внутренней Вселенной. Скажу по секрету, — понизил он голос, — я и сам собираюсь участвовать в экспедиции. Пустят, как ты думаешь?
Соль отвел глаза.
— Не знаю…
— Без тебя не пустят точно…
— Эх, будь по-вашему, уговорили!
Перед Великим Физиком стоял Рыжий с престонского стадиона — бесшабашный, простецкий парень.
— Я в тебе не ошибся, сынок, — проговорил старик растроганно.
12. Крестный отец «Геи»
Открытие Великого Физика, как полагалось, обсудили на пленуме Всемирной академии наук и одобрили — одни восторженно, другие с тайным завистливым раздражением.
— Торжествуй, Павел! — воскликнул Седов при очередной встрече. — Мои опасения не оправдались. Парламент одобрил экспедицию.
— Нисколько в этом не сомневался!
— С чего думаешь начать?
— С экипажа. Командира уже подыскал.
— И кто он?
— Известный тебе Виктор Соль. А общее руководство оставляю за собой, — решительно, словно предвидя возражения, заявил Великий Физик.
— Конечно, пробными пусками будешь руководить ты.
— Какими еще пробными? — насторожился ученый.
— Прежде, чем посылать людей, нужно убедиться, что риск не чрезмерен.
— Пока автомат достигнет центра Земли и вернется, пройдет несколько лет.
Столько времени ждать? Пойми, я не молод!
— Вот именно, не молод, — жестко сказал Преземш. — Больше того, мы оба стары, Павел. Человеку нашего возраста не выдержать перегрузок, сам же уверял: они будут как при космическом полете.
— Да что ты заладил: возраст… возраст! — замахал руками Великий Физик.
— Потренируюсь и… Пойми, без меня они пропадут!
— Вот-вот… А ты еще не хочешь посылать автомат! Лучше потерять годы, чем людей. Короче, на авантюру я не соглашусь, так и знай, — отрезал Седов.
— И это называется друг… — с горечью проговорил ученый. — А еще лицемерил: «моя должность чисто представительская, как у английской королевы». Ничего себе королева, что хочешь, то и делаешь! Деспот ты,
Абрагам!
— Можешь обжаловать мое решение в парламент Земли. Но тебя не поддержат.
И не рассчитывай отправиться в экспедицию, даже если пробные пуски окажутся удачными. Нужно считаться с реальностью. Медиков не проведешь.
— Чихал я на медиков! — окончательно выйдя из себя, закричал Великий
Физик.
Он вскочил, дернул полу пиджака так, что отскочила пуговица, сорвал галстук и принялся его топтать. Никогда еще Седов не видел его в такой ярости.
— Что ты делаешь, Павел?
— Вот так… ты… растоптал мою мечту!
— Ну хорошо, хорошо. Там будет видно! Ты переутомился. Отдохни недельку, а? Отчего бы тебе не слетать на Луну, там прекрасные селенарии — пониженная сила тяжести, искусственная атмосфера с дозируемой аэрацией… Или, еще лучше, на Фобос: ма рсианские ландшафты, масса впечатлений!
— Ты мне зубы не заговаривай! — отдуваясь, буркнул Великий Физик. — А как же перегрузки?
— В пассажирских космолетах перегрузки невелики, и даже дряхлый старец…