Алгоритм судьбы
Шрифт:
– Ага, ага… – засуетился Сергей.
Вместе они спустили «вероятного противника» на берег.
– Вы, русские, удивительный народ… – хрипло выговорил Борден. – Ждёшь от вас одного, а вы поступаете совершенно против логики…
– Просто у нас своя логика, – объяснил Кнуров. – Кстати, не в качестве допроса. Скажите, вы зачем на центр накинулись?
– У меня было задание… – просипел Чантри, закашлялся и сморщился от боли в ушибленной грудине. – Убедиться, что вы на месте, сообщить об этом… куда надо и выводить вас из-под удара… И
– А вы, как я погляжу, – сказала подошедшая Рита, – неплохо осведомлены.
Полковник усмехнулся.
– Дорогая мисс, – сказал он, – ещё на той неделе я за вами охотился, хотел изловить и притащить до родной «федерейшн». Не вышло! Эрвисты выбили всю мою команду… А теперь здесь повторилось то же самое. Всей разницы, что гробили нас свои же…
Все замолчали. Только Жуков с Дроздовым продолжали бубнить в лесу, собирая хворост для костра, да где-то в кустах хрюкал тапир. Обезьяны-ревуны хохотали в высоте, шныряя с ветки на ветку. А потом раздался тихий детский плач.
– Ой! – вздрогнула Рита. – Тут кто-то живёт?
– Нет, сеньорита, – вынырнул из зарослей Якума, – это кайман.
– А-а… – успокоилась Рита. – Типа крокодиловы слезы?
– Типа…
– А что это у тебя? – Девушка указала на птичьи тушки, притащенные индейцем.
Якума вместо ответа протянул Рите некий тропический плод и сказал:
– Кушать. Это чиримота.
Рита послушно вгрызлась в сочную кремообразную мякоть. Поплыл аромат ананаса и земляники.
– М-м… Как вкусно!
«Индиос» улыбнулся и принялся разделывать тушки.
– Это птица жакубим, – объяснил он, – тоже плачет, только громко… Вкусная!
Невозмутимый Калуэле развёл костер. Якума обмазал тушки глиной и сунул в огонь.
Потихоньку все собрались у костра. От него накатывал смолистый аромат араукарии и горьковатый мускус дикого ореха пеки.
Солнце заходило, малюя небо на западе в фантастические тона, щедро разливая багрец и золото. Потемневшие воды реки несли большие зелёные скатки растений – цветущие ветки, перепутанный лианами кустарник. Кверху брюхом проплыл дохлый кайман. Крутясь, он исчез за массивным корпусом «Бурана». Послышался всплеск и тут же – странный звук, похожий на тихий автомобильный гудок.
Якума вздрогнул и насторожённо прислушался.
– А это кто? – испуганно спросила Клод, вжимаясь в Кнурова.
– Анаконда, – негромко сказал Якума.
– Почуяла запах мяса, – добавил Чантри, – но вроде удовлетворилась тем кайманом…
– А они большие? – спросила мадемуазель Борро, ширя глаза.
– Анаконды? – уточнил Якума. – Большие… Лично я видел змею в пятнадцать метров. Мёртвую. А мой старший брат Коматаси нашёл сброшенную змеиную шкуру, в которой было двадцать восемь больших шагов!
– Ужас какой… – прошептала Клод.
– Эгей… – услышал Кнуров знакомый голос и резко обернулся к лесу.
Все развернулись туда же, выставляя стволы трофейных автоматов и пистолетов с глушителями.
– Выходи по одному! – резко приказал Дроздов.
– Не стреляйте! – крикнул тот же голос из-за деревьев, и теперь уже Рита недоуменно нахмурила брови.
Из-за толстого, в два обхвата, бальсового дерева вышел человек в пятнистом комбинезоне. Он спокойно поднял руки и сказал:
– Я вас приветствую!
– Савельев! – завизжала Рита и бросилась навстречу. – Дядя Лёша!
Вся компания оживилась. А из леса, один за другим, вышли ещё четверо.
– Вы вовремя! – крикнул Царёв. – У нас тут как раз дичь допекается!
– Как вы нас нашли?! – тормошила Савельева Рита.
– Поймали ваш SOS! Нас всего час назад сбросили. По приказу президента. Во как! Знакомьтесь, – Савельев показал на пятерых в камуфляже. – Толя! Миша! Витя! Богдан! Морской спецназ ГРУ.
– Еле вас отыскали, – хмыкая, сказал скуластый и смуглый Миша, наверняка полукровка, плод любви русского и якутки. Или наоборот.
– Ну, угощайте! – сказал Алексей Дмитрич. – Мы тоже кой-чего прихватили…
С этими словами он достал из рюкзака бутылку «Столичной». Длинный как жердь Витя вынул упаковку с коньяком «Двин». Остальные выгрузили пищевые рационы.
– Прошу к столу! – сказал Якума.
Выкатив из костра почерневший глиняный комок, он разбил его, и спёкшиеся половинки отвалились вместе с перьями, выпуская смачный пар. И начался самый незабываемый пикник в жизни Тимофея Кнурова.
Глава 40. Заплыв по течению
На сельву опустилась ночь, и вместе с тьмой к притопленному «Бурану» хлынули запахи прели и гнили, диковинных цветов и болотной тины. Вокруг метались светлячки, надсадно звенела мошкара. Одинаково оглушая, кричали птицы и лягушки. Взрыкнул ягуар.
Ночевать решили в грузовом отсеке челнока. Откинули один створ, чтобы было видно ночное небо и чёрные опахала пальм, многопалыми руками хапавших звезды. Подстелили, что смогли найти мягкого, и улеглись почивать, выставив дозорных.
В два ночи выпало дежурить Кнурову и Савельеву.
Заспанный Тимофей налил себе в ладонь минералки из пластета и омыл лицо. Стало полегче.
Выбравшись на берег, он подкинул сухих дров в костёр – было прохладно, градусов семнадцать от силы. Осень!
Кнуров затянул распах комбинезона под горло и уселся на большой панцирь черепахи, невесть когда оставленный на берегу Альпухары. Индейцы, видать, «вскрыли» черепаху, мясо выбрали, а пустую «консервную банку» бросили.
Савельев, скрипя песком и шурша листьями, ходил по опушке, собирая сухие ветки, а Тимофей впал в то странное, дремотное состояние, когда и не спишь вроде, но и в яви только наполовину.