Алхимик и королевский ингредиент
Шрифт:
– Вкусно.
– Ну, тише-тише, все не сожри. Повременим немного, если дух не испустишь, можно будет нести.
Ждали молча. Когда котелок уже начал остывать, советник хлопнул себя по коленям.
– Ну как ты?
– Живее всех живых, – улыбнулся алхимик.
– Хорошо, хватайте похлебку, и за мной.
В королевской опочивальне, среди расшитых золотом гобеленов и мраморных колонн, Сейн почувствовал себя неуютно. Захотелось обратно в сырую камеру, к крысам. На огромной кровати под атласным балдахином, спустив
– А-а! Повелитель сусликов. Вот и свиделись.
Сейн заметил, что все зубы короля на месте.
Троица поклонилась:
– Ваше величество!
– Бросай расшаркиваться, у меня наряд не для приема. Давайте уже, чего там наварили.
Грэм с Сейном поднесли котелок поближе, поставили на невысокий столик перед королем.
– Ложку! – Старик отхлебнул. – А недурно! Сработает, зельевар?
Сейн не сразу разглядел королеву у выхода на балкон.
– Сработает, – сказал уверенно, не отводя взгляда от молящих глаз.
Король чмокал, чавкал, капал подливой себе на рубаху.
– М-м-м! А я ведь чую. Чую!
Он махнул рукой. Советник отвесил поклон:
– Приятной ночи, ваше величество.
И кивнул солдату.
– Пойдем на воздух. – Грэм в одно мгновение заломил Сейну руку. От резкой боли померкло вокруг.
– Меня ведь не собирались отпускать?
– Чтобы ты трепался об этом на каждом углу? – Советник цокнул языком. – А ты и правда дурак.
– Что-то с перцем перебрал! У-у-ух, жжет! – Король схватился за грудь.
Советник рассеянно обернулся.
– Многие считают, что для хорошего зелья нужны сложные и редкие ингредиенты… – Боль поднялась к плечу и пустила щупальца по всему телу. Сейн услышал скрежет собственных зубов. – Порой… все куда проще… Можно заменить специями, овощами, мукой, например… Даже молоком. Лишь печень василиска ничем не заменишь.
– А-а-а-аргх!
Судорога сбросила короля с кровати. Он преображался на глазах: кожа почернела и осыпалась трухой, давая место блестящей чешуе, череп хрустнул, вытягиваясь костяным клювом, расправились перепончатые крылья, когти вспороли балдахин, шипастый хвост снес прикроватный столик.
Кричала королева, советник куда-то исчез. Оглушенный болью алхимик не сразу понял, что его отпустили. Грэм уже успел отползти к дальней стене, трепыхаясь выброшенной на берег рыбиной и оставляя за собой смердящий след из мочи.
– Не смотри на меня, не смотри! – визжал солдат, прикрывая лицо руками.
– Они не обращают в камень. Это сказки, – размяв плечи, бросил Сейн. – Впрочем, как и способность печени вернуть мужскую силу.
Он подошел к василиску и положил руку ему на загривок. Забурлила под гладкой чешуей переполненная мощью кровь. Ящер присмирел, лишь клекотнул, будто настоящий
Сейн вывел василиска на балкон, где, обхватив руками колени, дрожала королева.
– Послушай меня. Послушай! – Он поднял Марго и хорошенько тряхнул. – Делай, что я тебе скажу. Забирайся к нему на спину. Не бойся, он послушный и не тронет тебя. Василиски плохо летают, но хорошо парят и быстро бегают. Хватит, чтобы перенести тебя через ров и дальше, в одно укромное место на западе. Жди меня там. Поняла? Ты поняла?..
Алхимик помог растерянной королеве взобраться на спокойного василиска.
– А ты? – только и успела спросить она.
Прежде чем всучить свою сумку в одеревенелые руки Марго, он забрал зеленую склянку.
– Обо мне не волнуйся. Я тебя найду.
Василиск взмахнул крыльями. Сейн проводил его взглядом и взболтал пузырек.
– Совсем на донышке, – сказал задумчиво. – Должно хватить.
Когда в королевские покои вбежал отряд арбалетчиков, а за ними гвардейцы с алебардами наперевес, их встретил только Грэм, отводя взгляд и пытаясь прикрыть намокшие штаны. Балкон был пуст. Никто не заметил, как маленькая тень проскользнула вдоль узорчатых гобеленов.
Едва первые лучи рассвета робко коснулись крыш, через неприметный лаз городской стены на волю выбрался степной суслик.
Былое. Муравейник
– Ай! – Янум зашипел и вскочил с травы. Внимательно осмотрел запястье, бранясь вполголоса. – Кусачие твари! Муравейник у них здесь, что ли?
Сейн остался лежать, скрестив руки за головой. Жевал зеленый стебель и лениво поглядывал на редкие облака. В это время внутренний двор академии пустовал, и Сейну это нравилось.
– Точно не пойдешь на алхимию? – спросил Янум, выпрямившись во весь рост, и тень его легла Сейну на лицо.
– Скука.
– Ну смотри. А я, пожалуй…
– Давай-давай, беги. Учить аж целых три заклинания. Смотри не перепутай!
Янум фыркнул:
– Вообще-то четыре. Есть еще Рубедо. Знал бы, если бы хоть раз сходил в библиотеку.
– Да? Это, конечно, меняет дело.
– Правда, четвертое то ли запретное, то ли его уже никто не помнит. Надо будет у профессора спросить.
В глазах Сейна погасло едва мелькнувшее любопытство.
– Все равно иди один. Я сюда поступал настоящие заклинания изучать, а не всякую бурду варить и в лягушачьих жопах ковыряться, как деревенская травница…
Не успел он договорить, как на него опустилась вторая тень:
– Так, значит, вы меня видите? Деревенской травницей? Интересно.
Голос профессора Сордуса походил на звук, с которым драят старые котлы. Сейн нехотя встал и только сейчас заметил, что вся его мантия облеплена муравьями. Отряхнулся, не поднимая глаз. Видеть презрительную ухмылку первого алхимика не хотелось.