Алхимик Парцелиус
Шрифт:
Парцелиус облегченно вздохнул и открыл книгу Черной магии. Разыскав главу, в которой рассказывалось о создании искусственных людей-гомункулусов, он углубился в ее изучение. Спустя некоторое время он добавил в колбы еще кое-какие размолотые минералы, а затем присыпал все это мелко растолченным углем.
— Та-ак, — бодро произнес он. — Кажется, все положил… Властелин, я бы хотел, чтобы в этих колбах появились зародыши гомункулусов и чтобы они начали быстро расти!
Но ничего не произошло, вокруг колб не вспыхнуло чудодейственное фиолетовое пламя. Парцелиус заволновался.
— Великий Пакир, поверь, мне это очень нужно! —
Но вновь ничего не произошло.
Лорд задумался: «Хм-м… странно. Вроде бы ничего дурного я не прошу, а Пакир почему-то меня словно не слышит. Я же не собираюсь сотворить гомункулусов из воздуха, а засыпал в колбы все необходимое! Та-ак… А если Пакир попросту не понимает, чего я от него хочу? Если бы я смог создать хотя бы крошечных гомункулусов, а затем попросил бы их увеличить, сделать сильными и бесстрашными, то колдун наверняка бы помог. Получается, что чудеса мне так просто не дадутся. Придется сначала как следует попотеть, что-то сделать своими собственными руками, а потом уже обращаться к Пакиру!»
И алхимик вновь углубился в книгу Черной магии. Он внимательно изучил технологию выращивания гомункулусов и выяснил, что для их создания необходима серная и соляная кислоты. В его пещере в Альпийских горах хранились большие фарфоровые сосуды с этими кислотами, но в дальнюю дорогу он конечно же их не захватил. Поразмыслив, Парцелиус попросил Властелина Тьмы перенести эти сосуды во дворец. Он и сам не знал, получится что-либо из этой просьбы или нет, — ведь власть Пакира могла и не распространяться на Большой мир! Но не прошло и нескольких минут, как в углу лаборатории словно из воздуха материализовались два хорошо знакомых ему сосуда.
Парцелиус даже захлопал от восторга, а затем низко поклонился.
— Спасибо тебе, Властелин, — с чувством произнес он. — Теперь я уверен, что смогу с твоей помощью сотворить Черное пламя!
Он осторожно добавил в колбы по черпаку из каждого фарфорового сосуда. Порошок в колбах немедленно забурлил. В воздухе разлился острый, неприятный запах. Но Парцелиус не обратил на это ни малейшего внимания. Держа в одной руке раскрытую книгу Черной магии, он другой рукой добавлял в кипящий раствор то кусочки костей, то пригоршни соли, то клочки овечьей кожи — все это также находилось в его ящике. Под конец он осторожно поставил колбы на печь. Теперь можно было пойти вздремнуть хотя бы два-три часа, но алхимик не ощущал никакой усталости. Он стал расхаживать по комнате, заложив руки за спину, и негромко разговаривал сам с собой — эту привычку он приобрел за долгие годы жизни в полном одиночестве.
— Совсем спать не хочется, — бормотал он. — Почему? Наверно, Пакир хочет, чтобы я не терял драгоценное время на сон и побольше работал, а потому подарил мне бодрость. Прекрасно, замечательно! Я и не собираюсь отдыхать, пока не сделаю все, что хочу — а хочу я очень многое! Посмотрим, что скажет Сказочный народ, когда увидит моих искусственных людей! Но это будет только начало. Черное пламя… как же к нему подступиться? Однажды мне удалось создать огонь необычайной силы, но первое, что он сделал — это сжег все мои записи. Надо попытаться вспомнить все, что я проделал в тот злополучный день… Великий Пакир, сделай так, чтобы моя память стала такой, какой была в моей молодости!.. Ах, кажется, я кое-что припоминаю…
Парцелиус торопливо подбежал к письменному столу и стал быстро записывать на листе пергамента все, что начал вспоминать. А на печи тем временем бурление в колбах стало постепенно затихать. Колбы оказались до половины наполнены белой словно молоко жидкостью, которая густела буквально на глазах. А еще спустя час-другой в колбах уже находилось нечто странное, напоминающее зародышей человека. Но Парцелиус не заметил этого, продумывая свои будущие опыты и записывая самые дельные мысли на листы пергамента. Он был настолько увлечен, что даже не услышал, как колбы начали лопаться под напором стремительно растущих зародышей.
Только под утро Парцелиус с довольной ухмылкой откинулся на спинку стула.
— Кажется, все, — промолвил он и, широко зевнув, потянулся.
И только тогда он заметил, что рядом с ним стоит двухметровое, странного вида существо.
— Я готов выполнить любой твой приказ, хозяин, — промолвило создание. — Хочешь, я разнесу все вокруг?
Парцелиус и рта не успел раскрыть, как гомункулус подошел к ближайшему столу и одним ударом могучего кулака разбил его в щепки.
Глава восьмая
АРМИЯ ГОЛЕМОВ
— Что ты делаешь! — завопил Парцелиус. — Ты погубишь мою лабораторию!
Гомункулус замер на месте с поднятым кулаком.
— Разве я сделал что-то плохое? — обиженно спросил он и неожиданно захныкал, словно напроказившее дитя: — Прости, хозяин, я хотел как лучше-е-е!
Алхимик облегченно вздохнул. Гомункулус оказался на удивление послушным, и это было приятно.
— Отойди к стене и постой там молча, приказал Парцелиус. — Будешь делать только то, что я прикажу, понял, олух?
Гомункулус послушно кивнул и, тяжело переваливаясь, пошел прочь от лабораторных столов.
— И вы идите туда тоже, — обратился Парцелиус к трем другим искусственным людям, сидевшим возле разбитых колб на полу. — Ну, чего расселись, пошевеливайтесь!
Когда гомункулусы выполнили его приказ, успокоившийся алхимик наконец-то смог их как следует рассмотреть. Вылупившиеся из колб создания мало походили на людей. Это были белесые, студнеобразные создания, с маленькими, в форме дыни головами, короткими шеями, узкими плечами, куда более широкой талией и массивными, столбообразными ногами. На головах не было и признаков волос, большие круглые глаза напоминали плошки, а носы — груши. Рты выглядели широкими щелями, а уши — приплюснутыми воронками.
— М-да-а, не красавцы… — пробормотал Парцелиус, оглядывая своих воинов. — И выглядят уж больно неуклюжими. И чего это они такие узкие наверху и широкие внизу? А-а, понял, ведь они приняли форму моих колб! Может, следующую партию надо вырастить в цилиндрических сосудах?.. Нет, пожалуй, не стоит. Если у них будут большие головы, то они, глядишь, начнут еще думать и рассуждать. А для воинов это совсем ни к чему. Уж пусть у них будут крошечные мозги, так спокойнее. А вообще-то мои гомункулусы похожи на Голема, которого сотворил в средние века знаменитый алхимик Лев бен Бецалель. Только его искусственный человек был сделан из глины. Пожалуй, я тоже буду называть своих парнишек големами.