Алхимик
Шрифт:
Нейдж замирает, глядя на Бабулю Таттерс почти с ненавистью.
— Ты знала? Мерзкая старуха, ты знала и промолчала?
— Рипперджек всегда требует ставки. Видать, считает, что человек так больше стараться будет.
Тинсоу не слышит её. В голове колоколом бьётся мысль: «Если бы она сказала сразу! Почему она не сказала?!»
Силой заставляя себя успокоится, Нейдж буравит Бабулю горящим взглядом
— Что ещё? Что ещё ты мне не сказала?
Старуха кривляется, распахивая беззубую пасть и высовывая жёлтый язык.
— Что, что? Ты ведь не благородная, чего ж ты не понимаешь? Принеси
— Ты совсем из ума выжила, старуха? Он на завтрак ест младенцев! Ты говоришь мне приготовить младенца?
— Приготовь. Или он твою дочку сырой съест. С костями. Даже похоронить нечего будет, разве что кучу мантикорьего дерьма, — она визгливо-скрипуче смеётся, довольная своей шуткой. Нейдж чувствует, как подступил к горлу горький комок.
— На Западном Краю любая рабочая семья продаст тебе новорожденного, даже не спросив, что ты задумала сотворить с ним. Им лишь бы голодных ртов поменьше. Иди туда и купи то, что тебе нужно.
Старуха горбится, снимает со спины сумку, забираясь в неё обеими руками, что-то выискивая.
— Младенец чист и безгрешен, душа его пойдёт прямо ко Всевышнему, — бубнит она. — Подумай: когда он вырастет, кем станет? Пьяницей, бандитом, прелюбодеем. Будет бить жену и детей, воровать на фабрике, а может даже и убивать. Такая жизнь противная и Владыке Земному, и Владыке Небесному.
Нейдж смотрит на Бабулю Таттерс с отвращением. Жуткая старуха всё ещё бормочет, перебирая в своей суме какие-то мешочки, бутылочки и пучки. Развернувшись, Тинсоу уходит прочь, не сказав ни слова. Ей противно говорить со старой ведьмой, но ещё противнее от другого. Нейдж Тинсоу понимает, что иного пути у неё не будет — или это будет чужой ребёнок, или её собственный.
У обочины стоит двуколка — извозчик дремлет, знаком вопроса согнувшись на своём месте, кнут почти выскользнул из ослабевшей руки.
— Мистер, — слегка постучав по лакированному борту, произносит Тинсоу. Лошадь вздрагивает, разбуженная чужим голосом.
— Мистер, — снова зовёт женщина, в тот раз дёргая извозчика за обшлаг. Тот вскидывается, всполошенный, но, видя перед собой леди, успокаивается.
— Мне нужно на Западный Край. К Овощному рынку.
Овощной рынок — единственное место Западного Края, которое Нейдж Тинсоу знает и посещает. Это шумная, заставленная убогими прилавками площадь, полная неряшливых торговок, сутулых грузчиков, облезлых псов и наглых крыс. Рынок начинает работу ещё до рассвета и затихает только к одиннадцати, оставляя запоздалых пьяниц вести бессвязные разговоры и горланить похабные песни. Вопреки названию, торгуют тут не только овощами — в лабиринте прилавков найти можно было самую разнообразную снедь. Тинсоу всегда скрывали, что покупают здесь продукты к своему столу. Заносчивым и чванливым лордам нет дела до того, что их поставщики давно проворовались и вконец обнаглели, раз за разом привозя непригодный, порченый товар. Им куда важнее соблюсти границу — джентльмен не будет есть одну и ту же пищу с рабочим. Большая глупость больших людей.
Нейдж идёт по торговым рядам, рассеяно кивая торговкам,
В тяжелом воздухе, среди запахов сырого мяса, гниющих овощей, южных фруктов и рабочей похлёбки, носятся миазмы слухов и сплетен. Овощной рынок для жителей Западного Края — то же, что свежие «Ежедневные новости» для обитателей Восточного. Здесь можно услышать обо всём: от войны и мировой политики, до семейных ссор Мясника Уильяма. Слова, словно назойливые насекомые, жужжат вокруг, норовя забраться в уши. Нейдж давно научилась не замечать их, но сейчас её слуха касается что-то, тревожной струной отозвавшееся в груди.
— Ещё одна несчастная душа! Да примет её Всевышней! Хоть и блудлива была, как кошка, да всё же и самой распоследней потаскухе не пожелаешь такой смерти!
— Если бы Финчи не позволяла прожорливой дырке у себя между ног верховодить собой, ничего бы этого не было. Зачем она среди ночи вышла из дому? Хотела запрыгнуть на очередной кочанчик. А получила Джековых когтей. Поделом!
— Спаси Владыка небесный! Что же он сделал с ней?
— Лучше себе не знать. Я утром проходила в том месте, где тело нашли. Там на земле пятно крови больше твоего прилавка и на стенах вокруг тоже.
— Покарай Всевышний этого людоеда!
— Молчи! Ты не знаешь разве, что нельзя про Джека плохо говорить? Кто знает, сколько народу прячется в Старой пивоварне? Я слышала их там целая тысяча!
— Не может такого быть!
— Может! Мне тётка Мэдди говорила, а эта женщина зря болтать не станет. Помнишь, как она вторую войну с дикарями предсказала? Вот то-то же. И кто знает, вдруг, один из этих, из Пивоварни, сейчас рядом стоит и слушает тебя! Или ты тоже с Джеком пообниматься захотела?
— Спаси Владыка! Да Джек на меня вряд ли позарится. Что во мне? Одни кости — разве в суп, и то жидкий будет.
— Я слышала, что Джеку мясо — вопрос десятый. Другим он кормится. Вот вроде, какой человек его до смерти боится, такой ему, Джеку, самый сладкий будет. От того и мучит он их, чтобы страха побольше было. Поняла?
Нейдж долго обдумывает подслушанный разговор. Что-то было в нём, чего сама женщина пока понять не могла. Она всё идёт между лотков, бездумно заглядывая в них, кивая на призывные выкрики продавцов. На этом пути Тинсоу встречает трёх или четырёх женщин с младенцами в руках или свёртках, примотанных к груди, но каждый раз не может набраться смелости, чтобы обратиться к ним.
Наконец, извилистые проходы вывели женщину к южному тупику, месту, где глухие стены рыбной фабрики образуют сплошное полукольцо. Тут сыро, сумрачно и воняет тухлятиной. Рыночники, видя, что покупатели это место обходят, лет пять назад устроили здесь свалку. С тех пор в густой тени стен, которая стояла здесь с утра до ночи, с каждым днём всё выше вырастают огромные груды мусора, похожие на могильные курганы. Здесь и правда не редко находят мертвецов: бродяг, пьяниц или просто ограбленных и убитых. Тинсоу собирается тут же повернуть, уйти, но слух её вдруг улавливает звук, какого не должно быть на свалке. Сквозь гул рынка за спиной, сквозь машинный рокот из-за стен, он прорывается, едва слышный. Это плач ребёнка.