Алхимистика Кости Жихарева
Шрифт:
И потащил Костю за собой.
Колобок затаился в богатырском рюкзаке и в собеседовании не участвовал.
– …Вот поэтому в народе и говорят: «От трудов праведных не наживёшь палат каменных»! – сказал Виссарион Глобальный, удобно примостившийся в глиняной миске посреди стола.
– А как же насчёт честных денег? – сказал ботан. – Чтобы они потом в черепки не перекинулись?
– Бывает так, что можно заработать и честно, и много, – сказал Колобок. – Надо только в здешней конъюнктуре разобраться…
– А
– Сразу видно – генеральский сынок, армейская косточка! – сказал Колобок. – Только для князя наёмного твоя богатыристика не документ. Подействовать она может разве что на Садка, поскольку он и сам былинный герой. Вот только где его искать? Вдруг мореплаватель наш в очередной экспедиции?
Тут с шумом распахнулась дверь – не иначе, пинком открытая.
К сожалению, на пороге нарисовался вовсе не Садко, как случилось бы в любой уважающей себя сказке. А у нас-то правдычка суровая!
Там стоял невзрачный шпендик в сером кафтанчике и серой же шапочке. Другую шапку он вертел в руках, явно показывая сей головной убор обитателям комнаты. Эта шапка была нарядная, красная, расшитая золотыми нитями. Примерно в такой Иван-царевич с известной картины рассекает дремучие леса верхом на сером волке и с краденой царевной в охапке.
Некоторое время обе стороны в напряжённом молчании изучали друг друга.
Первым не выдержал шпендик:
– Вы чего мешкаете? А ну – встали да побежали! Он ждать не любит!
И в доказательство потряс красной шапкой.
– Ты кто таков, младой утырок, какого роду-племени? – сказал Костя. Помаленьку возвращался к нему словарь Руси Былинной. – Из какой земли, какой орды?
– Я – Потаня Маленький! – сказал шпендик с такой гордостью, словно представился Карлом Великим.
– Видим, что небольшой, – сказал Нил. – И что тебе нужно, невеличка ты наша?
– А, вы тут новики, – сказал Потаня с пренебрежением. – Порядка покуда не знаете. Требует вас к себе сам Василий свет Буслаевич! Шапку его в Новгороде каждая собака знает и при виде её трепещет и подчиняется!
Вот уж с кем встречаться не хотелось! Хотя…
– Костян, может, мы с этим отморозком Васей договоримся? – прошептал Филимонов. – Тем более он богатый, деньгами швыряется…
– Нет уж, – сказал Костя. – Богатыри с бандюганами не договариваются. Они их до седла рубят!
И обратился к послу:
– Если нужны мы твоему боссу, то пусть он сам сюда явится! Хлеб за брюхом не ходит!
И покосился на дремлющего в миске Колобка: не оскорбится ли?
– Не хотите по-хорошему – по-худому пойдёте! – посулил Потанюшка Маленький, и, не дожидаясь честно заработанного пенделя, вылетел из помещения во двор.
…а кого обойти
Фигура новгородского дебошира и бандита Васьки Буслаева в прошедшем веке распиарена в России была до неимоверности, как надувной богатырь, рекламирующий у кинотеатра известную серию мультфильмов.
Особенно возлюбил этого громилу классик русской и советской литературы Максим Горький.
Он писал: «Василий Буслаев – не выдумка, а одно из величайших и, может быть, самое значительное художественное обобщение в нашем фольклоре».
Классик вообще предпочитал честным труженикам всяких бродяг, бомжей, босяков, уголовников и прочую нечисть. Такая мода была в те времена, накануне череды русских революций. Поэты, художники, композиторы воспевали вольную волюшку и её криминальных носителей. Не умолкает и в нынешнем русском застолье песня о том, как атаман Стенька Разин героически утопил персидскую княжну… А как иначе обезвредить шахидку?
Да и пришедшие к власти большевики считали уголовников «классово близкими»…
А великий режиссёр Сергей Эйзенштейн в великом (но исторически, мягко говоря, некорректном) фильме «Александр Невский» вывел Ваську этаким добродушным силачом, гасящим псов-рыцарей первой подвернувшейся оглоблей. Актёр и режиссёр Николай Охлопков, сам мужик здоровенный, просто купается в этой роли…
Между тем былины умалчивают о каких-либо военных подвигах «дородного доброго молодца» в деле защиты родимого Господина Великого Новгорода. А рисуют они личность малосимпатичную…
Отцом Васьки был некто Буслай, доживший до девяноста годов благодаря покладистому характеру:
С Новым-городом не спаривал,Со Псковом он не вздоривал,А со матушкой Москвой не перечился.Немал-человек, похоже, был старик Буслай! Возможно, даже посадник новгородский, определявший всю политику республики! А кто бы ещё мог «спаривать», «вздориться» и «перечиться» с иными городами?
Помер пожилой миролюбец, когда Васька был ещё малым ребёнком, – вот и лишился парнишка мужского воспитания. Отсюда и все беды: в семилетнем возрасте он выдёргивал руки-ноги у сверстников, «побивал их смертию напрасною», так что люди постоянно приходили с жалобами к матушке хулигана, «честной вдове Мамелфе Тимофеевне» – только её он и слушался. Мама посадила сына под домашний арест.
Но не век же ему в тереме сидеть! Достигнув семнадцати лет, наследник огромного состояния, обученный всяческим наукам, сколотил собственную дружину – тридцать молодцев без единого. И поспорил «о велик заклад» (в Новгороде, видно, без этого не живут!) с тремя князьями, что его пацаны побьют всех городских мужиков на мосту через Волхов. Там было место традиционных кулачных боёв.
Предвидя неприятности, мамаша срочно засадила Ваську в глубокий погреб. И новгородские граждане в пух и прах разнесли обезглавленную дружину, «попятили» буслаевских бойцов и связали кушаками.