Алхимия и амбивалентность любви-2
Шрифт:
– Я как поняла, то этот человек достоин твоей оценки. – Вот такую категоричность заявляет эта стремящаяся поспешно жить и всё знать слушательница.
На что носительница сокровенных тайн вполне резонно могла ей заявить, что если та такая умная и ты всё и без меня знаешь, то зачем я здесь нужна, ты всё и без меня выяснишь. Но видимо ей и самой хотелось насчёт этой темы поговорить, она (тема), скажем так, вызывает у неё вопросы дискуссионного характера, где как раз ей не будет лишней помощь со стороны вот таких не слишком зацикленных на своём совершенстве людей, и она согласилась с этой озвученной версией своей собеседницы, сквозь зубы проговорив. – Правильно понимаешь.
А вот дальше звучит всё тот же вопрос, но уже при других вводных данных. Сейчас об этом интересующем всех за этим столом человеке есть кое-какая предварительная
– И кто же этот твой никто? – вот так звучит в новой смысловой форме оформления вопрос.
– Скажем так, – не спеша говорит с расстановкой акцентов сидящая за спиной Адама девушка, судя по издающимся с её стороны звукам, то она крутит рукой чашку на блюдце, что даёт понять Адаму о степени её возбуждения и волнения по этому вопросу, – пока недооценённый одной стороной человек.
На что следует несколько удивительная в своём возмущении реакция подруг сидящей за спиной Адама девушки, чьё откровение насчёт чьей-то предельной циничности и слепоты на ровном месте прямо бесит и переворачивает всё в них. И они в своём единодушии не могут сдержаться от того, чтобы вопросительно не возмутиться.
– Что это значит?! – вопрошают они. – Кто-то раньше тебя открыл на него глаза?
Здесь образовывается задумчивая пауза по причине большой сложности и не тривиальности вопроса и проблемы связанной с ним. Где девушка, на ком сейчас сконцентрированы взгляды за её столом, плюс и Адама нельзя снимать со своих счетов, перед кем встала проблема разрешения этой сложнейшей проблемы, имеет право и должна как следует обдумать каждое своё слово, каким она будет обрисовывать выход из этой жизненной ситуации. Которая, как оказывается, предполагает некую конкуренцию в деле оценочных действий в сторону выявления достойных для твоего внимания объектов этого внимания. Здесь, как на каком-то аукционе, идут свои торги, где от вашей предложенной цены будет зависеть, кому в итоге отойдёт рассматриваемый лот.
– Он пока что находится в заблуждении насчёт себя другой стороной. Но это только до поры, до времени. – Вот так с долей дипломатичности в одну агрессивную сторону и волатильности в рассматриваемую в качестве своего эмитента сторону (его цена скачет в зависимости от её настроения), очень туманно поясняет свою позицию на этого человека соседка Адама.
И этого как оказывается достаточно для подруг соседки Адама для того, чтобы понять суть возникшей проблемы.
– Кто она? – с жёсткими и самыми радикализированными нотками в голосе задаётся этот вопрос.
– На данной этапе это совершенно не важно, когда меня интересует он. – Ставится точка на выяснении личности соперницы соседки Адама ею же.
Но раз она так решила (потом узнаем, кто эта стерва), то все хотят знать, кто этот человек, вызвавший у их подруги столько сложностей сердечного порядка, раз они ещё никогда её не видели в таком разориентированном и нервном состоянии.
– Но что в нём есть такого, что заставляет тебя его как всех остальных не игнорировать и искать общие точки соприкосновения? – задаётся этим, чуточку за пределами этичности вопросом спешащая всё знать собеседница соседки Адама. И соседка Адама от этих её слов, в частности тонких намёков на некие точки соприкосновения, при прикосновении о которые начинает открываться для тебя новый мир, даже слегка выводится из себя ко всему бесстрастную и безразличную. Соседка Адама одёргивает головой от своей с высоты на всё смотреть позиции, как-то интересно ёжиться в своих плечах тягучи, и обретает на своём лице более живые краски на фоне её бледности (это, к сожалению, а может и к счастью не видит Адам).
– Скажем так, – вновь принявшись постукивать пальцем руки по столу в такт к своим словам, заговорила соседка Адама, – он заинтересовал меня своей … – здесь соседка Адама как-то удивительно себя повела, хихикнув себе под нос, видимо эта её реакция была связана с той характеристикой рассматриваемого ею человека, за которую она решила его не пропускать мимо себя, – не от мира сего обстоятельностью своего на грани ума и бестолковости представления и поведения.
Из сказанного ею так иносказательно, мало что было понятно её слушательницам, а то, что им стало понятно из такого её характеризования
– И что это может значить? – задаются таким вопросом слушательницы соседки Адама.
– У него огромное сердце и необходимое для реализаций его симптомов желаний воображение и чувство юмора. – А вот это хоть и мало имеет общего с какой-то конкретикой, но уже что-то из того, что вызывает в женских сердцах теплоту симпатий к этому человеку с огромным сердцем, которое по женскому разумению предполагает полную в вашу сторону безотказность и с полслова вашего вас понимание, а чувство юмора будет сглаживать его неловкие попытки оправдать свои промахи, то есть не сразу выполняемые успехи на личном и материальном фронте общей локации.
– Как прямо я обо мне говорит. – А вот что такое сейчас со стороны Адама было, и хорошо, что только про себя, то вот не надо говорить о том, что всё это спонтанно вышло, и я об этом и не задумывался даже. Что, в общем-то, так и было. Ну а что стало причиной вот такой инфантильной расслабленности Адама в сторону своего критического мышления насчёт анализа сказанного девушкой за своей спиной, то как-то тебя с разумной точки зрения, особенно на себя, сбивает коплиментарность выражений в твой адрес со стороны даже не важно кого. А в данном случае этой девушкой за своей спиной, один в один принявшейся описывать именно его, Адама, очень уверенно и твёрдо считающего, что такое чувство юмора, как сейчас описала эта девушка, нет ни у кого на свете кроме него.
И в таких симпатичных до своего безрассудного предела выражениях она его описывает, что Адам в себе обмяк от удивительного свойства расслабления и теплоты в своей душе, и весь обратился вслух, чтобы не пропустить ни единого слова правды в свою сторону со стороны этой пока что только незнакомки для него, но не для неё (она ведь откуда-то берёт о нём эту информацию, уж точно не с потолка), находящейся так предельно близко к нему не только в этом пространственном положении, но и душевно.
– Он знаете, такой! – на таком духовном и воодушевляющем подъёме эту мечтательность сказала незнакомка, вдохнув в этого него (само собой в Адама) столько своих надежд и на крайний случай обнадёживающих фактов, что как-то язык не поворачивается у её подруг спросить, что она имеет в виду под этим её такой. Хотя всё итак ясно, набор всех самых замечательных и ярких качеств, с которыми тебе не будет стыдно рядом с ним показаться на каком-нибудь светском рауте. Куда обязательно ты будешь препровождена этим инкогнито теперь очень очевидно по какому поводу. Этот он скрывает своё честное и благородное имя под личиной гражданского лица и такого простачка по той причине, что он в личном быту престолонаследник, простыми словами принц.
А такие родовитые персоны, как принцы, всегда находятся под огромным давлением на себя обстоятельств и обязательств, связанных с престолонаследием и у них для личной жизни совершенно нет времени, ни возможностей. Вот и приходиться принцам всех мастей, а в данном рассматриваемом случае принцу Монако, какому-нибудь Леониду (что поделать, раз средства массовой информации и коммуникации навязали современному потребителю жизни через информацию такой образ самого успешного монарха, кому и делать ничего не нужно для управления своим государством, нужно только снимать сливки с печатного станка в виде казино) вырывать из контекста своей жизненной истории минуты отлучения от всего государствообразующего и погружаться в бытовые неурядицы самых обычных людей. Которые по внушённому Леониду мнению наставника его личного мировоззрения, Сенеки, Сократа и Моисея в одном лице, есть соль земли, и если всё так, то для установления мира в своей душе, а также для продвижения в жизнь рекламации социального государства просто необходимо заручиться поддержкой гражданского класса своих подданных – он должен установить морганатическую связь с выходцами из этого подкласса людей. А если более понятливым для этих недалёких по своему социальному положению людей языком, то принц Леонид готов спуститься на ступеньку ниже своего общественного положения и допустить до себя неровню и обязательно Золушку.