Алхимия вечности
Шрифт:
Я должна ненадолго остаться сдать тест по французскому, который Кайли пропустила из-за всей этой истории. Быстро решаю его, заканчивая через полчаса, и выскакиваю из парадного выхода с другими задержавшимися. Брайан на занятиях, а Ноя видно издалека, поэтому я иду к нему. Пройдя несколько шагов, я останавливаюсь, замечая телефон-автомат недалеко от школы.
Весь день я думала, как найти Тарин. Склоняюсь к идее объявить мою машину украденной. Это опасно, знаю — может возникнуть куча вопросов, — но решаю, что оно стоит того, если в
28
Монтклер — город в округе Сан-Бернардино, штат Калифорния.
Три гудка — мне отвечает бойкий женский голос.
Скрещиваю пальцы за спиной, надеясь, что делаю всё правильно, и понижаю голос Кайли, стараясь казаться старше:
— Здравствуйте, я хотела бы сообщить о краже автомобиля.
Я предоставляю ей детали: номер, поддельное имя, на которое куплен автомобиль, место кражи и новый номер, на который я запрограммировала телефон Кайли. Слышу, как женщина громко печатает, пока я говорю.
— Не хочу давать Вам ложных надежд, — предупреждает она, — но угнанные машины редко находят. Воры обычно снимают номерные знаки или сбывают авто в течение нескольких часов. Но мы сообщим, если найдём что-нибудь.
Я, поблагодарив её и повесив трубку, отправляюсь к дому Кайли; мозг обрабатывает чрезмерно много информации. Мой автомобиль мне не особо нужен: я просто должна выкурить Тарин. Будет ужасно, если её арестуют, но она действительно не должна была присваивать мои сумку и машину.
Я в нескольких кварталах от дома Морганов, когда слышу чей-то крик: «Кайли!». Оборачиваюсь и вижу знакомый силуэт: Ной выгуливает собаку. Приблизившись, Харкер снова рычит на меня, но я становлюсь перед ним на колени и потираю его за ушами.
— Всё нормально, Харкер, — бормочу я, гладя его шелковистый мех. Через минуту пёс успокаивается. Кажется, у нас перемирие.
— Я не знаю, почему он продолжает это делать, — говорит Ной. Я ловлю его пристальный взгляд — глаза синие, словно Карибское море.
— Ты просто защищаешь его, — я встаю, и мы идём вниз по улице. Вздыхаю. Мне необходимо кое-что знать.
— Почему ты избегаешь меня на биологии? — я не смотрю на него, вместо этого наблюдая, как заходящее солнце освещает деревья.
Удивляюсь его смеху. Тёплый звук.
— Кайли, ты ясно дала понять, что наша дружба существует только за пределами школы. Я не игнорирую тебя.
Я смотрю вниз, испытывая неловкость. Картина личности Кайли складывается всё больше. И она была... сложной. С богатым воображением и артистизмом, с кучей друзей, заботящихся о ней. Но ещё манипулятором, запрещающим своим друзьям общаться с братом. И теперь это.
— Прости, — мямлю я.
Ной достаёт из кармана маленький цифровой фотоаппарат и наводит объектив на меня.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я.
— Надо запечатлеть этот момент для потомства, — он усмехается и делает фото. — Не помню, когда это Кайли Морган извинялась в последний раз.
Мы проходим мимо дома, сквозь открытые французские окна которого гуляет лёгкий бриз. Внутри кто-то играет на пианино. Ной останавливается, поднимает голову.
— Люблю эту мелодию.
— Это вторая часть «Патетической» сонаты, — отвечаю я рефлекторно. Бетховен — один из моих любимых композиторов.
Он с удивлением на меня смотрит.
— Ты как-то изменилась. Не пойми меня неправильно — мне это нравится.
Я прислушиваюсь к мелодии, ноты колеблются на мягком ветру — такое случается после шторма. Ной все ещё смотрит на меня. По неведомой мне причине я думаю о голубых ледяных глазах Кира. По сравнению с глазами Ноя, они — ничто.
— Идём, — говорю я и, сохраняя между нами дистанцию, шагаю дальше вниз по улице. Наши тени растягиваются перед нами в оранжевом свете — оптическая уловка, заставляющая расстояние между нами казаться очень маленькими.
Мы проходим антикварный магазин, где Ной останавливается и смотрит в окно. Оно полностью заполнено: старые книги, чайные чашки, музыкальные инструменты. Маленькое рукописное объявление в углу окна привлекает мой взгляд: ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ. Я, задумавшись, делаю паузу.
— Как думаешь, они наймут меня? — я спрашиваю Ноя.
Он смотрит на меня с любопытством.
— Что произошло с я-скорее-обеднею-но-у-меня-будет-время-рисовать? Кроме того, что ты знаешь об антиквариате?
Это заставляет меня засмеяться.
— Я достаточно знаю об антиквариате, между прочим.
— Что в этом такого смешного? — спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
— Шутка.
Харкер фыркает и натягивает цепь.
— Он хочет побегать, — поясняет Ной примирительным тоном.
— Значит, мы побежим. Пробежка — это весело. Нужно использовать своё тело на всю катушку, пока ты молод, — я знаю, что эта фраза никак не могла принадлежать Кайли, но мне всё равно.
Длинные волосы Ноя падают на его глаза, и он убирает их за ухо.
— Ты продолжаешь говорить невероятно странные вещи, — он улыбается. — Но мне нравятся странности. Пойдём.
Втроём мы мчимся вниз по улице, и я легко выбегаю вперёд. Бег заставляет чувствовать себя лучше, чувствовать себя живой, когда я наступаю на упавшие листья на тротуаре и позволяю воде из луж впитываться в штанины моих джинсов.
Мы останавливаемся перед нашими домами, задыхаясь и смеясь.
— Кайли? — Миссис Морган появляется в дверном проёме. — Где ты была?
Я смотрю на Ноя, прося прощения взглядом.