Али-Баба и сорок разбойниц

Шахразада

– Я твоя, мой любимый, – нежно улыбнулась мужу Суфия.

– И я знаю это, моя красавица. Ты принадлежишь лишь мне, мне одному!

Он привлек девушку к себе. Приподняв подбородок двумя пальцами, Арно нежно и долго целовал девушку, будто впервые пробуя на вкус ее губы… Глаза его затуманились желанием, когда язык его скользнул по нежным губам.

– М-м-м, ты – изысканное лакомство, – проговорил он. – Ты создана лишь для наслаждения. Для этого, помни, Суфия, Аллах сотворил тебя! Твое предназначение – дарить наслаждение и наслаждаться…

Суфие показалось,

что перед ней – совсем другой мужчина. Голос его смягчился, а в глазах заплясал огонь, которого она раньше никогда не видела. Он преобразился и девушка решила, что самым мудрым будет просто подыграть ему. «О Аллах, даже если он вообразит себя самим халифом… Значит, я буду тогда любимой рабыней халифа». Холодок предвкушения ранее неиспытанных ласк пробежал по ее спине.

– Я искусный любовник, – продолжал ее муж, преображаясь в неведомого владыку все более и более. – И ты очень скоро это поймешь. – Одна рука его принялась ласкать ее левую грудь. – Ты распаляешь мою плоть так, как никому не удавалось вот уже многие годы… Сердце мое взывает к твоему, Суфия!

Ладонь его ласкала ее лицо, а чувственный низкий голос – влюбленную душу.

– Ты страшишься меня, моя дивная? Не нужно! Покорись воле моей – и я буду благосклонен.

– Я страшусь твоей силы и власти, мой господин, – призналась она. – Но не думаю, что сам ты страшен…

– Ты достаточно мудра, чтобы уловить разницу, – с улыбкой отвечал он.

«Он и в самом деле стал властелином, а я его рабой… О прекрасный мой Арно! Ты всегда столь щедр на ласки…»

Руки мужчины тем временем обхватили тонкую девичью талию.

– Ты красавица, моя дивная, ты сильная, как львица, и легка, словно серна… Счастлив тот, кому ты принадлежишь… Отдайся же мне, позволь познать тебя так, как это надлежит твоему повелителю…

– Я твоя, мой господин, – тихо ответила Суфия. Ее голова кружилась от предвкушения, и потому она не заметила, как оказалась с мужем в опочивальне. Сильные руки по-прежнему крепко держали ее. Куда-то вдруг пропала одежда. Рывок – и вот она уже распростерта на ложе. Вновь отступив, он приказал:

– Покажись мне хорошенько, Суфия…

Она медленно вытянулась, покорно позволяя ему любоваться своей наготой. Ее поразило, насколько этот страстный мужчина – о, она знала это – держит себя в руках… Она перевернулась на живот.

Рука его ласково скользнула по ее дивно очерченным бедрам, круглому заду.

– Словно прелестный юный персик, – проговорил он. – А отверстие между этими соблазнительными половинками ждет своего владыку?

Ладонь мужа ласкала шелковистую кожу. Суфия изо всех сил сдерживалась, чтобы не задрожать. В движениях этих пальцев сейчас ощущалось нечто почти грязное, низменное…

– Хорошо! – отвечал он. – Теперь повернись ко мне лицом, моя прелестная. Я знаю, что ты можешь дать мне во сто крат больше наслаждения, нежели я в силах представить, и сегодня я хочу, чтобы ты стала моей первой и единственной женщиной. Я буду любить тебя, а ты – подчиняться мне во всем, и мы вместе насладимся…

Он помог ей подняться с постели.

– Ты

не найдешь женщины более покорной и жаждущей усладить тебя, чем я, господин мой, – пообещала ему Суфия.

Нет, это был не ее муж, это был страстный и искушенный владыка неведомой страны, познавший сотни, нет, тысячи оттенков страсти. А кто же она? А она – его жена и помнит свято свой долг.

Он быстро разоблачился, кафтан его соскользнул на пол, туда, где уже лежала ее одежда. Затем отступил на шаг, предоставляя ей в свою очередь возможность рассмотреть его тело.

– Можешь глядеть на меня. Женщина должна знать тело господина так же хорошо, как и свое собственное.

Она изучала его с серьезным выражением лица. Да, сегодня это совсем другой человек. Суфия позволила себе посмотреть на собственного мужа так, как смотрят на возлюбленного, насладившись, и пусть слегка, но успокоив зов плоти. Он не строен, напротив, коренаст. Рельефная мускулатура не заплыла жирком. Она знала, что мужу за пятьдесят. Но это тело словно противоречило здравому смыслу… Он привлекателен и крепок. Кожа светлая, без всяких следов растительности. Торс короток, а сильные ноги стройны и длинны. Мужской орган приятен глазу.

Суфия вновь взглянула в глаза Арно.

– Ты красив, мой повелитель… – с удовольствием проговорила она.

– Мужские тела, – сказал он, вполне довольный услышанным, – лишены изысканной красоты, присущей женским, прекрасная моя. И все же когда они сливаются, то получается то, что нужно… – он заключил ее в объятия и принялся пылко ласкать нежные груди, словно мальчик, впервые в жизни коснувшийся запретных плодов.

Суфия на мгновение закрыла глаза. Не так, совсем не так касался он ее тела раньше…

Она сосредоточилась всецело на прикосновениях его рук к своей коже. Возможно, они чересчур пылки, но тем не менее нежны. Губы его нашли ее рот – страстный и чувственный поцелуй заставил ее содрогнуться. Она жаждуще ответила на лобзанье…

Суфия запрокинула голову – губы мужа, о нет, властелина заскользили по ее шелковистой шейке. Она чувствовала нежные касания горячего и жадного языка. Довольная, она тихонько застонала, когда губы прильнули к ее груди. Он целовал и касался языком ее тела, теряя голову от аромата гардений и безумного желания… Губы его сомкнулись вокруг кораллового соска и принялись нежно сосать. Тело девушки выгнулось в его могучих объятиях. Он слегка прикусил напряженный сосок – Суфия тихонько вскрикнула, уже пылая ответным огнем, всецело захваченная ласками…

– Открой глаза, – властно скомандовал он.

Глаза его страстно устремились на нее. Пальцы скользнули по полуоткрытым ее губам – и один из них проник в рот. Суфия принялась нежно его посасывать, лаская его проворным язычком, нежно прижимаясь к гладкой и мощной груди властелина.

– Глаза у тебя – словно два топаза… – нежно сказал он. – Мужчина за такие глаза способен отдать жизнь…

Теперь палец Арно скользил по ложбинке между ее грудями. Потом муж поднял ее на ноги и тяжко положил руки ей на плечи, заставляя опуститься на колени.