Алиби
Шрифт:
– К чему ты клонишь, Хэммонд?
– Бобби Тримбл мог сам убить Петтиджона и свалить вину на свою сестру.
Смайлоу секунду подумал, потом покачал головой:
– Ничто не указывает на то, что в тот день и час Бобби Тримбл побывал в номере Петтиджона. А вот против Юджин Кэрти у нас есть и улики, и свидетельские показания. Она побывала в комнатах убитого почти в то самое время, когда, по нашим оценкам, он был убит.
– Вот именно – «почти»… С Фрэнком Перкинсом подобные номера не проходят, Смайлоу. Грубо говоря, он сложит вместе допустимую ошибку экспертизы и возможную ошибку свидетеля,
– Если бы у меня было оружие, я бы уже давно отправил ее за решетку, – огрызнулся Смайлоу. – Кроме того, напомни там большому жюри, что Чарлстон стоит на берегу океана, и ничто не мешало Юджин Кэрти утопить револьвер в любом месте побережья. Кстати, возможно, именно за этим она и собиралась после убийства отправиться в Хилтон-Хед.
– Я согласна со Смайлоу, – кивнула Стефи. – Мы можем искать оружие до судного дня, но так и не найти. Да оно тебе и не нужно, – добавила она уверенно.
Хэммонд устало провел рукой по лицу и впервые за все время вспомнил, что так и не побрился сегодня утром.
– Мне придется очень долго объяснять жюри мотивы преступления, – сказал он. – Все это звучит довольно неубедительно…
– Наоборот, – не согласилась Стефи. – Ведь у тебя же есть показания Бобби Тримбла, где он рассказывает о ее прошлом.
– Ты спятила, Стефи! – отозвался Хэммонд. – Все, о чем, о чем он рассказывал, случилось больше двадцати лет назад. Но даже если бы это произошло вчера, Фрэнк ни за что не допустит оглашения этих подробностей во время суда. Во-первых, он заявит, что эти факты не имеют непосредственного отношения к делу, и я не вижу причин, по которым судья бы его не поддержал. Присяжные – те и вовсе не станут выслушивать эту чушь. Даже если мне удастся добиться того, что показания Бобби будут заслушаны, это может в конечном итоге обернуться против нас самих. Смайлоу, прищурившись, посмотрел на Хэммонда.
– Или я чего-то не понимаю, – медленно сказал он, – или ты, Хэммонд, тормозишь это дело намеренно. Почему?
– Нет, Смайлоу, просто я реально смотрю на вещи. И перед большим жюри предстоит отдуваться мне, а не тебе. Возможно, ты гордишься своими высосанными из пальца уликами, но я слишком хорошо знаю, что в суде от них ничего не останется. Перкинс пустит их по ветру – и меня вместе с ними.
– Ты что, испугался? Может быть, Стефи стоит известить об этом Мейсона? Думаю, он быстро найдет тебе замену.
Хэммонд с трудом сдержался, чтобы не послать детектива куда подальше. Смайлоу намеренно провоцировал его, вызывая на скандал, и любой резкий ответ дал бы детективу именно то, чего он добивался.
– Не сомневаюсь, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Но у меня есть идея получше – найти замену следователю. Мне кажется, я догадался, почему ты так откровенно пренебрегаешь сбором улик, хотя это является твоей прямой обязанностью. Ты решил поступить проще. Чтобы не утруждать себя, ты просто взял и утаил решающую улику, которая одна способна оправдать Юджин Кэрти. Тебе прекрасно известно, что без нее ей не выкрутиться – вот почему ты так уверен, что ее сочтут виновной. –
На скулах Смайлоу заиграли желваки, но он пока сдерживался.
– О чем ты говоришь, Хэммонд? Я ничего не понимаю! – воскликнула Стефи.
– Спроси у него. – Хэммонд кивнул в сторону детектива. – Спроси у него о деле Барлоу.
– Слушай, Хэммонд, – прошипел Смайлоу, – если бы ты не был ранен, я бы…
– Пусть это тебя не останавливает.
– Прекратите нести чушь! – нетерпеливо бросила Стефи. – Неужели обязательно выяснять отношения сейчас, когда у нас и без того хватает проблем? – Она повернулась к Хэммонду:
– Что ты имел в виду, когда сказал, что показания Бобби о детских годах мисс Кэрти могут сработать против нас?
Прошло несколько секунд, прежде чем Хэммонд сумел оторвать взгляд от лица Смайлоу и сосредоточиться на вопросе Стефи.
– Что я имел в виду?.. – проговорил он. – Ах, да… Пока мисс Кэрти слушала показания Бобби Тримбла, я следил за выражением ее лица. По нему было совершенно отчетливо видно, что она ненавидит и презирает своего сводного брата. Присяжные, несомненно, тоже будут наблюдать за ней и…
– Но, наверное, не так пристально, как ты?
Если бы она ткнула его раскаленной кочергой, Хэммонд не смог бы отреагировать резче. Он подпрыгнул, насколько позволяла ему раненая нога, и заорал:
– Что, черт возьми, это значит, Стефи?!
Она пожала плечами, наблюдая за ним с плохо скрываемым удовольствием.
– Я просто констатировала факт, – ответила она с тем спокойствием, которое показалось Хэммонду поистине нечеловеческим. – Просто сегодня ты глаз не мог оторвать от нашей подозреваемой. Согласна, она довольно смазливенькая, но, зная ее прошлое…
Хэммонд наконец-то взял себя в руки.
– Ты что, ревнуешь? – осведомился он самым едким тоном.
– К кому – к ней?.. Вот уж нет!
– Тогда держи свои дурацкие замечания при себе! – снова вспылил Хэммонд, но тут же спохватился. Элементарная осторожность требовала обратить все в шутку, но он не сдержался и отнесся к словам Стефи слишком серьезно. Теперь, однако, исправить что-либо было уже невозможно, поэтому он поспешил вернуться к теме разговора.
– Так вот, – продолжил он, – этот Бобби Тримбл – настоящая грязная крыса. Насколько я понял из записи допроса, он ухитрился вывести из равновесия даже тебя, Стефи, а это не так-то легко сделать. Словечки, которые он употребляет, все эти «сиськи» и прочее, вкупе с его отношением к женскому полу вообще, могут серьезно настроить против него женщин-присяжных.
– Но можно натаскать его – научить, что нужно говорить и как…
– Разве ты не знаешь, что Фрэнк Перкинс – мастер перекрестного допроса? У него в запасе десятки уловок, которые просто невозможно предусмотреть. Лестью или хитростью он заставит Бобби изложить присяжным свои замешанные на мужском шовинизме теории, и тогда нам конец. Я, во всяком случае, просто не представляю, как мне убедить жюри в том, что доктор Кэрти – а она, несомненно, заручится свидетельствами и рекомендациями самых известных и уважаемых людей – могла иметь что-то общее с таким мерзавцем, как Бобби Тримбл.