Алиенист
Шрифт:
Двое молодых накрашенных мужчин прыгнули на кровать и стали срывать с меня одежду. Я успел лишь приподняться на локтях, когда ко мне подскочил Райли и врезал мне по челюсти. Падая, я услышал, как певец внизу затянул: «Ты сделал меня тем, чем я в итоге стала, надеюсь, ты дово-о-о-о…» – но тут двое надо мной сцепились друг с другом за мой бумажник и штаны, а Райли принялся связывать мне руки.
Сознание мое быстро улетало, но прежде, чем расстаться с ним, я вроде бы разглядел, как в комнату лютым волчонком ворвался Стиви Таггерт. Он размахивал перед собой длинной палкой, утыканной ржавыми гвоздями…
ГЛАВА 12
Мой наркотический бред наводняли дикие создания – наполовину люди, наполовину животные: они носились в воздухе и сползали по высокой каменной стене, с коей я взирал на них в отчаянии, не в силах спуститься на землю. В какой-то момент первобытный ландшафт вокруг стены раскололо землетрясение, заговорившее со мной голосом Крайцлера, после чего созданий в моем бреду на порядок прибавилось, а желание оказаться внизу стало отчаянно навязчивым. Сознание, наконец обволокшее меня, принесло мало облегчения, ибо я понятия не имел, где нахожусь. Голова была замечательно ясной, из чего следовал вывод, что я проспал немало часов; но просторная светлая комната вокруг была мне совершенно незнакома. Тут и там в ней размещались и канцелярские столы, и прекрасная итальянская мебель, и сам по себе этот абсурдный покой мог идеально подходить для очередного бредового сна. Арочные окна в стиле готического Возрождения придавали апартаментам вид отчасти монастырский, хотя обширность пространства при этом наводила на мысль скорее о бродвейской потогонной мастерской. Мне просто не терпелось осмотреть это место внимательнее, и я попробовал подняться, но чуть не рухнул в обморок. Звать на помощь было некого, так что мне оставалось лишь изучать странное помещение, лежа на спине. Лежал я на каком-то диване – скорее всего, начала века. Его зеленая с серебром обивка гармонировала с несколькими стульями, софой и широким креслом неподалеку. На инкрустированном обеденном столе красного дерева красовался серебряный канделябр, рядом стояла ремингтоновская печатная машинка. Эту нарочитую эклектику дополняли украшения на стенах: напротив моего дивана масляный пейзаж Флоренции в роскошно-богатой раме соседствовал с невменяемых размеров картой Манхэттена, украшенной несколькими булавками. На другой стене висела большая грифельная доска, девственно чистая, а перед этим пятном тьмы возвышался самый солидный из пяти конторских столов, которые вместе образовывали своеобразное кольцо по периметру комнаты. С потолка свисали огромные вентиляторы, а пол в центре устилали два дорогих персидских ковра со сложными узорами.
Ни один здравый человек жить здесь просто бы не смог, да и конторой эта комната не была. Галлюцинации, решил было я – но затем глянул в окно рядом и прямо перед собой увидел две знакомые достопримечательности: элегантную мансардную крышу универсального магазина «Маккрири» с литыми оконными переплетами, а левее – похожую крышу отеля «Сент-Денис». Насколько я помнил, оба здания стояли друг напротив друга на 11-й улице к западу от Бродвея.
– Значит, я… где-то через дорогу, – пробормотал я, и тут моих ушей достигли звуки снаружи: ритмичный перестук конских копыт, визг металлических колес трамваев по рельсам. Вдруг ударили в колокол. Насколько мне позволяло состояние, я поспешно перевернулся на левый бок и в другом окне увидел шпиль церкви Милости Господней на 10-й улице – так близко, что можно дотянуться рукой.
Наконец, я услышал человеческие голоса и, собрав волю в кулак, сел на диване. В голове роились вопросы, но вид дюжины незнакомых работяг, ввалившихся в покои, поверг меня в молчание. Они вкатили на полозьях новый предмет обстановки – покрытый затейливым орнаментом огромный бильярдный стол, а за ним – кабинетный рояль. Грузчики пыхтели и проклинали друг друга на чем свет стоял, но тут один заметил, что я сижу.
– Эй! – воскликнул он радостно. – Да вы только гляньте сюда – мистер Мур проснулся! Как вы, мистер Мур?
Остальные рабочие заулыбались, а кое-кто начал стягивать кепки – на мой ответ они явно не рассчитывали. Говорить оказалось куда сложнее, чем мне представлялось вначале, так что я смог лишь выдавить нечто вроде:
– Где я? Кто вы?
– Придурки мы, вот кто, – ответил тот же грузчик. – Кто ж на крыше лифта с бильярдом ездит – но по-другому его сюда не поднять. Вот такие кунштюки. Но док платит – стало быть, надо вертеться.
– Крайцлер? – вымучил я следующий вопрос.
– А то, – ответил грузчик.
Тут в желудке у меня что-то шевельнулось.
– Есть хочу, – сказал я.
– Неудивительно, – из дальнего угла огромной комнаты отозвался женский голос. – Нормальное желание после двух ночей и одного дня без еды, Джон. – Откуда-то из тени выплыла Сара в простом темно-синем платье, не стеснявшем ее движений. В руках она несла поднос с дымящейся супницей. – Попробуй, здесь немного бульона с булочкой. Скорее окрепнешь.
– Сара! – слабо вскрикнул я, когда она присела на мой диван и подвинула мне свою ношу. – Где я?
Но она ничего не успела ответить: рабочие, увидавшие, как она подсаживается ко мне, стали перешептываться и пересмеиваться. Не глядя в их сторону, Сара тихо сказала мне:
– Мистер Джонас и его люди не подозревают, для чего мы здесь. Им известно, что я не служанка, и они полагают, будто я здесь что-то вроде общей любовницы. – И она принялась по ложечке вливать в меня восхитительно соленый куриный бульон. – Поразительно, что все они при этом женаты…
Я прервал свое довольное хлюпанье и умудрился спросить:
– Сара, но все-таки – где мы?
– Дома, Джон, дома. По крайней мере, это станет нашим домом, пока будет идти расследование.
– Рядом с церковью Милости Господней и напротив «Маккрири» – что же это за дом?
– Наша штаб-квартира, – произнесла она с немалым удовольствием. Затем чело ее омрачилось. – И, кстати, мне нужно срочно вернуться на Малберри и доложить обо всем Теодору. Он волновался насчет телефонной линии – ее как раз только что провели. – Она крикнула в глубину комнаты: – Сайрус? Ты не поможешь мистеру Муру?
Тот не замедлил к нам присоединиться. Рукава его бело-голубой полосатой рубашки были закатаны, а мощный торс перечерчен подтяжками. Он посмотрел на меня скорее озабоченно, нежели сочувственно, явно не в восторге от задачи кормить меня с ложечки.
– Все в порядке, – сказал я, забирая у Сары прибор. – Мне уже лучше, я сам. Но ты так и не сказала…
– Сайрус все знает. – Она подхватила свое скромное пальто, висевшее на изящной дубовой вешалке у двери. – А я уже опаздываю. Обязательно доешь бульон, Джон. Мистер Джонас?… – Она скрылась за дверью. – Мне нужен лифт!..
Видя что я и в самом деле способен себя накормить, Сайрус заметно расслабился и, подвинув к дивану изящный серебряно-зеленый стул с прямой спинкой, уселся рядом.
– Выглядите намного лучше, сэр, – сказал он.
– Я жив, – ответил я. – И более того – я по-прежнему в Нью-Йорке. Я почти был уверен, что приду в себя где-нибудь в Южной Америке или на пиратском судне. Скажи мне, Сайрус, последнее, что я запомнил – это и правда был Стиви? Он действительно…
– Да, сэр, – невозмутимо ответил Сайрус. – Между нами, с той ночи, когда он увидел тело на мосту, заснуть ему не удавалось. Так что он бродил по кварталу и тут увидал вас, сэр, на Бродвее. Говорил, вы… в общем, нетвердо держались на ногах, так что он решил последовать за вами. На всякий случай, сэр. А когда обнаружил, куда вы направляетесь, счел разумным подождать снаружи. Но тут его заметил полисмен и не замедлил обвинить в том, что там обычно происходит. Стиви, разумеется, все отрицал и даже сказал полицейскому, что ждет вас, но фараон ему не поверил. Так что мальчишка рванул прямиком в «Холл». Он вовсе не собирался вас спасать, он сам убегал, но тут одно зацепилось за другое, и в результате все вышло удачно. Полисмен так никого и не задержал, зато помог вам выбраться оттуда невредимым.