Алисизация: восхождение

Кавахара Рэки

В первое мгновение Юджио не видел ничего, кроме изобилия взлетевших в воздух волос.

Они были глубокого черного цвета, как и у Кирито, но куда более блестящими. Танцующие в воздухе длинные вьющиеся волосы – наверняка за ними очень тщательно ухаживали – чарующе блестели в дневном свете, вливающемся в окна.

Почему рыцарь, не кто-нибудь –

Едва эта мысль мелькнула у Юджио, он увидел, как Фанатио стремительно закрыл лицо левой рукой.

И прокричал:

– Ты видел… ублюдок!!!

Этот голос не имел ничего общего

с искаженным, металлическим, что доносился из шлема; он был высокий, чистый и мягкий.

Женщина?!.

Юджио был настолько изумлен, что этот возглас едва не вырвался у него изо рта – хорошо, что сдержался, иначе разрушил бы готовое к применению заклинание.

Он изо всех сил сжал губы, чтобы не дать вырваться ненужным словам. Но часть его сознания неотрывно наблюдала за отступающей Фанатио.

Ростом она была с Кирито или чуть выше, но, если приглядеться, в области поясницы выглядела стройнее. И тем не менее до сих пор Юджио был абсолютно убежден, что это мужчина.

Он уже встречался и с Алисой Синтезис Сёти, и с Линелью-Физелью (те, правда, совсем еще дети), так что знал, что среди Рыцарей Единства есть и женщины. Кроме того, чуть ли не половину учащихся Академии составляли девушки вроде Тиизе и Ронье. Многие из Рыцарей Единства были выпускниками Академии – значит, ничего удивительного не было в том, что заместитель командующего – женщина.

Так почему же, несмотря на все это, Юджио был так поражен? Чуть поразмыслив, он понял: потому что до сих пор поведение и манера речи Фанатио были чрезвычайно мужеподобными.

Получается, Фанатио сейчас была в такой ярости не потому, что ее лицо увидели, – а потому что все узнали, что она женщина.

Похоже, Кирито, стоящий на одном колене, тоже был поражен настолько, что даже боль в щеке перестал чувствовать, – лицо его приобрело совершенно обалделый вид.

Яростно глядя на Кирито между пальцев левой руки, Фанатио заговорила вновь.

– Значит, и ты… делаешь такое лицо, преступник. Значит, и вы, виновные в преступлении против церкви, прекращаете драться всерьез, как только узнаете, что я женщина?

Несмотря на то, что этот скорбный вопль шел от самого сердца, голос Фанатио оставался изысканным; Юджио он напомнил звуки струнного инструмента, извлекаемые виртуозом-музыкантом.

– Я не человек… я Рыцарь Единства, призванный на эту землю из Небесного града… и все же мне приходится терпеть от вас, мужчин, такое унижение всякий раз, когда вы узнаете, что я женщина! И не только от равных… даже от командиров тех армий зла, темных рыцарей!!!

…И вовсе это не так; мы оба вовсе не смотрим на тебя снизу вверх.

Так мысленно ответил Юджио, а потом ему вдруг подумалось вот что.

Он нередко сражался с мечницами, когда служил в городской страже Заккарии, и позже, когда учился в Академии. Некоторые из них были искуснее Юджио,

и, разумеется, ему случалось проигрывать. Во всех тех поединках он ни разу не дрался вполсилы лишь потому, что его противники – женщины, и он уважал искусных бойцов независимо от их пола.

Однако – что если бы те поединки были не до первого удара и не до лишения противника возможности защититься; что если бы это были настоящие сражения до смерти? Смог бы он без колебаний забрать всю Жизнь своего врага?

Эти мысли, никогда прежде не посещавшие Юджио, овладели им с такой силой, что у него дыхание перехватило.

И тут Кирито, стоявший на колене, прыгнул вперед, будто превратившись в порыв ветра.

Он нанес простой рубящий удар сверху-справа, безо всяких трюков и секретных приемов. Однако клинок двигался с такой жуткой скоростью, что даже Юджио с трудом смог за ним уследить. Чудом было то, что Фанатио, несмотря на смятение, сумела сблокировать этот удар. По коридору разнесся душераздирающий лязг, рассыпавшиеся искры на миг ярко осветили лица соперников.

Фанатио умело остановила удар, приняв его на нижнюю часть клинка, возле гарды, но, не в силах полностью впитать всю ярость атаки Кирито, отступила на несколько шагов. Кирито, сцепив мечи, надавил всем весом на женщину-рыцаря. Колени Фанатио в сиреневых доспехах стали чуть подгибаться.

Вдруг Кирито тихо произнес:

– Понятно, это объясняет и твой меч, и твои навыки. Это все для того, чтобы в бою скрыть, что ты женщина… так, да, достопочтенная Фанатио-сама?

– Ах ты… мерзавец!!!

Выкрик Фанатио прозвучал почти как вопль; она с еще большей силой нажала на меч, скрежещущий о клинок Кирито.

Когда Юджио удалось наконец отвести глаза от этих двоих, он обратил внимание, что остальные четверо рыцарей тоже в замешательстве. Вполне возможно, некоторые из них вовсе не видели раньше лица Фанатио. Вот насчет парализованных девочек, лежащих справа от него, Юджио ничего сказать не мог.

На глазах у рыцарей Кирито и Фанатио продолжали свой поединок, в который оба вкладывали всю душу. Юджио решил, что у Кирито явное преимущество за счет большей массы тела и веса меча. Однако, будучи один раз отброшена назад, Фанатио больше отступать не желала; она давила на меч с силой, какую никто не ожидал бы найти в таких тонких руках.

Кирито вновь метнул в нее слова сквозь стиснутые зубы.

– …Скажу сразу: больше всего меня сейчас удивило то, что решимость твоего меча так сильно упала, как только ты осталась без шлема. Прячешь лицо, прячешь суть своего меча… не ты ли сама больше всех стыдишься того, что ты женщина?

– За… заткнись! Я тебя убью… я точно тебя убью!..

– Это и я собираюсь сделать. И совершенно не собираюсь делать скидок на то, что ты женщина; довольно я проигрывал мечницам!

Ну да – насколько Юджио знал, Кирито много раз уступал в поединках Солтерине-семпай, у которой он был слугой. Но сейчас ему показалось, что Кирито имел в виду не те учебные бои. Его партнер как будто вспоминал, как он проигрывал мечницам где-то еще, когда-то еще, в настоящих боях…