Алисизация: восхождение
Шрифт:
Вдруг правая нога Кирито стремительно двинулась вперед и зацепила ногу Фанатио. Женщина-рыцарь зашаталась, два меча расцепились, испустив сноп искр. И тут же Кирито, держа меч одной рукой, нанес колющий удар.
Однако правая рука Рыцаря Единства метнулась с богоподобной скоростью, и тонкий меч, будто живое существо, отбил черный клинок. Уклонившись от траектории меча Кирито, Фанатио восстановила равновесие и сделала шаг назад, чтобы разорвать дистанцию.
Кирито восстановился так же быстро. За счет инерции удара он прыгнул на врага, словно пытаясь сбить его своим телом, и таким образом не дал Фанатио отступить. Ведь против нее, умеющей стрелять лучами света без каких-либо подготовительных действий, сражаться на расстоянии смысла не имело.
Начался сверхскоростной обмен ударами на практически нулевой дистанции.
Самым пугающим для Юджио было то, как Фанатио перехватывала непрерывный поток беспорядочных ударов Кирито, не отступая при этом ни на шаг. Черный клинок рвался к цели сверху, снизу, слева и справа, но всякий раз с ним справлялся свободно порхающий тонкий меч, да еще и отвечал парами-тройками последовательных колющих ударов при малейшей возможности. Ни один из бойцов не использовал секретных приемов, но потому лишь, что у них не было времени занять начальную стойку.
Абсолютно все традиционные стили меча в Мире людей полагались исключительно на одиночные удары, и, похоже, даже пожилой рыцарь Дюсолберт не знал, что можно работать сериями. Стало быть, Фанатио научилась атаковать несколькими ударами подряд самостоятельно. И причина этого наверняка была как-то связана с недавними словами Кирито.
Свет «Небесного меча» – чтобы побеждать врагов, не подпуская их к себе. Серии ударов – чтобы отбрасывать врагов, даже если ей не удается применить заклинание полного контроля и она упускает инициативу.
В общем – женщина-рыцарь Фанатио боялась, что враги могут подойти вплотную и заметить, что у нее под доспехами.
Но почему?.. Почему она так усердно старается скрыть свой пол?
Пока Юджио прокручивал в голове свои только что родившиеся сомнения, его глаза как приклеенные следили за поединком. Похоже, четверо рыцарей, подчиненных Фанатио, были в таком же состоянии – они смотрели на яростное сражение, опустив мечи, и не двигались ни на сан.
Да, такая –
такая великолепная битва.
На столь близкой дистанции оба сражающихся почти не передвигали ноги; они защищались от лавины рубящих или колющих ударов, либо уклоняясь, либо парируя. Выглядело это все со стороны так, словно множество звезд вспыхивали, летели взад-вперед и тут же гасли. Даже звон стали о сталь звучал величественно, напоминая игру дуэтом на перкуссии.
Холодная улыбка расцвела на побледневшем лице Кирито; он яростно наносил удар за ударом, точно слившись с черным мечом в единое целое. Битва на ближней дистанции нужна была для того, чтобы не дать противнику пользоваться светом Солуса, но сейчас он как будто просто наслаждался, выплескивая наружу все свое искусство владения мечом.
С другой стороны, Фанатио-то незачем было идти на поводу у противника. Если бы она приказала кому-то из своих подчиненных атаковать Кирито сзади, воспользоваться этой возможностью, чтобы разорвать дистанцию, и вновь начать стрелять своими лучами, шансов защититься у Кирито бы уже не было.
Несмотря на это, Рыцарь Единства с порхающими вокруг нее длинными черными волосами явно пыталась выиграть бой прямыми атаками своего тонкого меча. Юджио этого не понимал. Может, виной тому гнев, вызванный подначками Кирито? Или ее рыцарская гордость не допускала отступления? А быть может, она тоже находила нечто важное в этой непостижимой битве, в этом обмене сериями атак?
Оттуда, где лежал Юджио, он мог видеть Фанатио лишь со спины; он не знал, какое у нее сейчас выражение лица.
Судя по некоторым ее фразам, она служила Рыцарем Единства не меньше ста тридцати лет; вполне возможно, что больше. Столь абсурдно долгого промежутка времени Юджио даже вообразить не мог; сам-то он был не вполне уверен, что доживет до девятнадцати.
Он понятия не имел, сколько лет Фанатио скрывает свое лицо и пол, но если она сама придумала и освоила все эти многоударные атаки, это явно заняло не десять-двадцать лет. Кирито сейчас мог вести поединок с Фанатио лишь потому, что он тоже привык к сериям ударов – это была суть стиля Айнкрад. Любой другой мечник, скорее всего, был бы повержен, и шагу не сделав в пределах досягаемости клинка Фанатио.
Стало быть, Кирито – первый противник, сумевший противостоять ее отточенным умениям и навыкам.
И Элдри, и Дюсолберт – они хоть и Рыцари Единства, но в их боевых стилях чувствовалось поклонение красоте и мужеству атак, состоящих из одного могучего удара. Раз так – едва ли Фанатио показывала свое умение атаковать сериями в учебных боях против других рыцарей. Она очень, очень долгое время тренировалась одна, лишь с воображаемым партнером; наконец появился еще один человек, умеющий так сражаться, – и это оказалось существо по имени Кирито.
При виде сверхчеловеческого противостояния все тело Юджио покрылось гусиной кожей и слезы выступили на глазах.
Битва, которая сейчас разворачивалась перед ним, была высшей, самой виртуозной из всех, какие Юджио видел за то время, что Кирито учил его стилю Айнкрад. Она несла в себе вовсе не пустую красоту стиля – а грубую красоту, проистекающую из стремления срубить, уничтожить врага.
Пять уколов мечом Фанатио подряд сблокировали пять рубящих ударов Кирито; мечи разлетелись в стороны и вновь обрушились друг на друга вместе с решительными выкриками сражающихся:
– Ряааааа!
– Сейяаааа!
Юджио, хоть и лежал на приличном расстоянии от этой пары, все равно ощущал волны жара, расходящиеся при каждом соударении клинков. Черные волосы Кирито и Фанатио бешено метались в воздухе; мечи в очередной раз лязгнули, и противники поменялись местами.
Когда Юджио увидел лицо Фанатио, у него перехватило дыхание.
Чистое, прекрасное лицо; вполне можно решить, что святые девы из сказок именно так выглядели бы, если бы, конечно, вообще существовали. Лицо женщины в возрасте где-то между двадцатью и тридцатью (пожалуй, ближе к тридцати); шелковистая кожа оттенка черного чая, в который добавили очень много молока. И круто изогнутые брови, и длинные ресницы – черные, но глаза – красновато-карие, почти золотистые. Переносица средней высоты… в общем, судя по внешности, Фанатио родилась где-то на востоке. Контур лица завершала округлая линия челюсти, создавая впечатление мягкого изящества. И еще – маленькие светло-красные губы.