Алкоголик. Эхо дуэли
Шрифт:
Лика моментально узнала ее.
— Любаша! – взвизгнула Лика и бросилась к ней.
Женщина вздрогнула от испуга и резко обернулась, но тут же бросилась Лике на грудь, начала что-то говорить и разрыдалась.
— Лика! Боже мой!
Все было как во сне, подруги действительно встретились.
Вопрос о том, проститутка Любаша или нет, остался открытым. В данный момент это не имело никакого значения.
* * *
Дорога была совершенно пустынна. Дождь продолжал лить. Абзац остановил машину у обочины и закурил сигарету. В мокрой одежде было неуютно.
Все небо было накрыто огромной черной тучей; казалось, ее целью было накрыть Абзаца, именно его одного. С неба низвергались потоки воды, покрывая стекла полупрозрачным слоем. Струи дождя бешено молотили по крыше машины. Это было похоже на конец света. Абзац подумал, что все явления природы связаны с тем, что происходит в мире людей – с их чувствами, мыслями, переживаниями, – наши страсти сотрясают атмосферу. Или наоборот – мысли, чувства, переживания людей зависят от природных явлений.
На минуту он замер, откинув голову на спинку сиденья, и с закрытыми глазами вдыхал дым. Он слышал только шум дождя. Открыв глаза, он увидел мокрую ворону, присевшую на ветку дерева, стоящего при дороге. «Но ведь должен же быть ответ, – сказал он вслух, – даже если его нет…» Ворона каркнула и улетела.
Под курткой завозился, задергался телефон. Надо же, а он очередной раз забыл об этом мобильном средстве связи.
— Слушаю, – деловито сказал он.
В трубке раздался такой крик, что Абзацу пришлось отодвинуть ее от уха.
— Паша? – спросил он вполне миролюбиво. – Это ты, что ли? Говори спокойнее, не ори.
Паша совершенно утратил контроль над собой, он кричал, что у него больше нет сил, что он долго не мог дозвониться, что он в конце концов ждет Абзаца в гостинице, в номере 333, который он заказал для них двоих.
— А столик в ресторане? – спросил Абзац.
Паша отчаянно выругался в трубку.
— Так что, мы пить сегодня не будем? – поинтересовался Абзац.
— А ты что, нашел?.. То, что должен был найти? – заорали в трубке.
— Можно сказать, что нашел, – спокойно сказал Абзац.
— Так он у тебя? – обнадежился Паша.
— Можно сказать, что нашел, а потом снова…
— Ты достал? – завопил Паша.
— Не все так безнадежно, – ответил Абзац.
— Ладно, встретимся в номере 333, – завершил разговор Паша.
Он назвал адрес, по которому находилась небольшая частная гостиница. Называлась она «Зеленая вилла».
Абзац сунул в нагрудный карман трубку, очередной раз удивляясь уродливости черного цветка с шипами, который упорно не хотел пропадать с экрана.
Абзац обдумывал тактику. Ситуацию надо бережно держать в руках, места для ошибок больше быть не должно. Он уже совершил их немало. Больше нельзя совершать никаких промахов. Он посмотрел на сбитые о зубы бармена костяшки пальцев. Хорошо бы продезинфицировать ссадины. Только все получалось, как в том похабном анекдоте, – негде, некогда и нечем.
Ему необходимо было выпить. Сейчас же.
Нет, сначала все как следует обдумать, а потом выпить. Нет, не так, если не выпьешь, то ничего не придумаешь. Короче, выпить надо не сейчас, а как можно скорее.
Абзаца тревожила встреча с Пашей. Что-то было во всем этом не то… Сохранность пистолета отошла на второй план. Пока он в руках у безумного мента, считающего себя прямым потомком мифического стрелка, антикварному оружию гарантировано бережное отношение. Как же, семейная реликвия!
А вот с Пашей надо быть настороже. Впрочем, Абзац был уверен в себе. В любом случае он успеет выстрелить первым… Его отец, сотрудник советской внешней разведки, всегда говорил, что к переговорам надо готовиться, это не то место, где хороши импровизации. Процесс общения – это всегда процесс влияния. Желание управлять и влиять на принятие решений провоцирует попытку манипулировать. Но не стоит относиться к этому трагически. Не все так Однозначно. «Полностью избежать манипуляций в процессе общения невозможно, – говорил Абзацу (тогда еще просто школьнику Олегу Шкаброву) отец. – Но, если чувствуешь, что твои интересы ущемляются, не поддавайся! Не забывай: цель манипулятора – прибрать тебя к рукам, помыкать тобой так, чтобы ты даже не подозревал об этом, а думал, что самостоятельно принимаешь решение. Ловкий манипулятор будет побуждать тебя к таким действиям, которые не будут соответствовать твоим намерениям и интересам, но будут желательны для самого манипулятора.
Не забывай: цель манипулятора – сделать результаты общения с тобой выгодными исключительно для себя.
А еще отец утверждал, что наиболее успешно обо всем можно договориться на рациональном уровне – без эмоций.
Паша уже ждал его в гостинице «Зеленая вилла». Они кивнули друг другу.
— Давай покушаем нормально, – предложил Паша.
От одного «покушаем» Абзаца передернуло, слово «покушаем» всегда для Абзаца было воплощением бескультурья и пошлости, или, как раньше говорили «мещанства»; он терпеть не мог людей, которые так говорили. Хотя в последнее время заметил, что это слово все чаще стали употреблять люди, которые относили себя к так называемому бомонду.
— Что заказать на ужин? – спросил Паша. – Шашлык? Цыплят? Свинину? Говядину? Баранину? Или рыбу – форель, семгу?
Есть Абзацу не хотелось. Выпить, конечно, не помешало бы.
— Цыпленка, – сказал он, чтобы отвязаться.
— И все? Так просто?
— А что? – Абзац уселся в ближайшее кресло.
— Ну, нельзя быть таким примитивным, – Паша помахал тлеющей сигаретой. – Еда должна быть такой, чтобы открылись новые вкусовые ощущения, чтобы получить оргазм, или озарение, или просветление, через вкус понять основу мироздания.
— Цыпленка и виски, – выдохнул Абзац.
Ну и ладно, выпьет он сейчас немного, ведь вымок под дождем. Только простудиться не хватало. Выпьет совсем немного – так, для ясности мысли. Выпить совсем не помешает, чтобы обострить восприятие, облегчить переговоры.
Номер 333 в гостинице «Зеленая вилла» оказался вполне приличным.
Только Абзац заметил про себя, что на самом деле номер этот заказан вовсе не для двоих, а для одного, хотя было в нем две комнаты – одна с широкой кроватью, а вторая с низким столиком с прозрачной столешницей, креслами и диваном. Диван состоял из кучи подушек и скорее всего раскладывался, но по сравнению с широким ложем в соседней комнате был мало приспособлен для полноценного сна.