Альковные секреты шеф-поваров
Шрифт:
Выход из немыслимого тупика подсказала Люси:
— А который час?
Кибби ринулся задирать рукав с такой отчаянной поспешностью, что едва не порвал ремешок.
— Око-ко-ко… око-коло д-двух,— отрапортовал он, заикаясь.
— Наверное, надо возвращаться в лагерь? А то обед пропустим.— Люси прищурилась с задумчивым любопытством.
— Да, то-а-чно!— Кибби от волнения дал петуха.— Это такие обжоры, ничего не оставят!
Люси ответила печальной улыбкой. У Кибби внутри что-то оборвалось: так же улыбались подруги сестры, сама сестра, девушки в офисе — все молодые женщины, которых он знал… Голове стало жарко, он сорвал бейсболку и запихнул в карман. Ветер освежил разгоряченные
Каменная стена карьера — отвесная, мрачная, непреклонная, словно нагромождение могильных плит… Стоя на противоположном берегу искусственного озера, Дэнни Скиннер вглядывался в сухие деревья под стеной, пытаясь различить проблески света среди зловещих теней. Ливший с утра дождь наконец прекратился, мокрое небо дрожало в ожидании ночной прохлады.
Скиннер поежился от озноба и от мускусной мерзости стекавшего по гортани кокаина… Три неподходяще одетых человека стояли рядом с ним, хищно наблюдая за двумя копошашимися у воды рыбаками, которые, напротив, были экипированы в полном согласии с декабрьской погодой. Эти трое были: Малютка Роб Макензи, казавшийся грузным даже при росте метр девяносто два, лучший друг Скиннера со школьной скамьи, впоследствии ставший лучшим собутыльником; Гарет, которого Скиннер знал недолго, всего пару недель, но еще до знакомства был наслышан о его подвигах; и наконец, Дэмпси — единственный, кто вызывал беспокойство. Несмотря на молодость, Скиннер успел потереться в известных кругах и повидал немало крутых парней. Некоторые из них были обычными психопатами, хотя со временем таких становилось все меньше — очевидно, вырастая, они предпочитали общаться с себе подобными. Но Дэмпси — в нем было нечто вездесущее, пожирающее… Весьма полезный персонаж в определенных уличных заварушках, однако здесь и сейчас — явно не в своей обойме. А может, думал Скиннер, это я не в своей обойме?
Они все принадлежали братству футбольных фанатов: собирались в баре по субботам, смотрели матч, потом наводили шорох, хотя дальше криков и угроз дело редко заходило. Но сейчас проклятые дожди размочили поля и смыли турнирную таблицу…
Как же получилось, в который раз спросил себя Скиннер, что в этот дрянной, промозглый субботний вечер я оказался на карьере в Западном Лотиане?
Ответ был прост: кокаин. Сегодня в баре, когда толпа рассосалась и они остались вчетвером, чертов Дэмпси пошел нарезать дорожку за дорожкой, а потом предложил небольшое приключение на природе. В тепле и уюте, на пике прихода, предложение показалось заманчивым; затем погода внесла коррективы, и затея из веселой превратилась сперва в сомнительную, а потом просто в скучную. Больше всего на свете Скиннеру хотелось оказаться сейчас дома, с Кей.
Он сказал ей, что едет с друзьями на рыбалку — раз уж отменили футбол. Странное желание, хотя, по сути, недалеко от правды. Черт, надо было уйти с ней! Эта мысль не давала Скиннеру покоя. Он с некоторым облегчением вспомнил, что у Кей сегодня вроде репетиция, которая может затянуться. И все равно на душе было тревожно. Хотя, конечно, не так, как у двух злосчастных рыболовов.
— А что, парни, щука в карьере есть?— спросил Скиннер, чтобы разрядить обстановку.— Раньше только ерш был. А потом местные щуку завели. Ключиком покрутили: раз, раз,— продолжал он, не особо надеясь на реакцию.— И поплыла. И всего ерша погрызла. Заводная щука, страшное дело!— Он повернулся к друзьям и отметил кривую ухмылку Дэмпси.— Дошло до того, что местные начали пиво с водкой в карьер лить: хоть какой-то ерш.
Лицо Скиннера расплылось в улыбке, сверкающей, как надгробная табличка: он почуял, что рыбаков пугают его слова. Правда, те быстро поняли причину его радости, и это слегка испортило эффект.
Толпа ренегатских черных туч облепила бледное закатное солнце; по озеру пробежала липкая тень, заставив одного из рыбаков, рыжеволосого парнишку, содрогнуться от озноба. Макензи посчитал нужным на это отреагировать и пнул коробку с крючками и наживкой. Черви выплеснулись в грязь.
— Ах, какой я неуклюжий!
Скиннер и Гарет обменялись понимающими взглядами: поручи дело Макензи, и он все испортит идиотскими репликами, произнесенными с шокирующей простотой.
— Ну чё, селяне!— начал Дэмпси.— Фанаты в деревне есть?— И не дождавшись ответа, повысил голос: — Тебя спрашиваю, манда рыжая! За кого болеешь?!
— Футболом не интересуюсь,— буркнул парнишка.
Дэмпси несколько секунд обдумывал полученную информацию, удовлетворенно кивая, как аристократ, отведавший хорошего вина.
— Щука — страшный зверь,— со смехом вел свою линию Скиннер.— Пресноводная акула! Злоба у нее в крови.
— Дикси из Батгейта знаешь?— рявкнул Дэмпси, игнорируя Скиннера. Страсти начали накаляться.
Рыжий помотал головой. Его приятель утвердительно кивнул. Оба паренька старательно избегали контакта глазами.
— Да, имя знакомое.
— Увидишь этого гондона, передай: его Дэмпси ищет.— Дэмпси сделал ударение на своем имени; к его огорчению, на рыбаков это впечатления не произвело.
Скиннер раздраженно ковырнул камешек носком ботинка и зафутболил в карьер — парочка неплохих блинов, затем короткий бульк. Да уж… Попили пива, понюхали порошка. Затем поперлись в Западный Лотиан вершить мутную вендетту — какие-то разборки между Дэмпси и его старым знакомым, многолетняя вражда, причин которой никто уже не помнил. Злодея выследить не удалось, поэтому отправились бродить по окрестностям. На случайных рыбаков наехали просто из досады. Но были и другие, глубинные резоны, думал Скиннер. Противостояние старой и новой гвардии, демонстрация крутизны, Макензи против Дэмпси. А бедные парни всего лишь подвернулись под руку.
— Извините, что потревожили, пацаны. Хорошего клева!— Скиннер жизнерадостно помахал рукой и кивнул Гарету. Они вдвоем развернулись и потопали прочь, к дороге. Макензи и Дэмпси, однако, задержались.
— Эти двое…— усмехнулся Гарет.— Чем яйцами мериться, сняли бы на выходные номер и предались греческой любви. Успокаивает.
Скиннер считал Гарета классным парнем, но в ответ лишь скупо улыбнулся, сохраняя достоинство.
— Закидывать удочки и палочки,— сказал он ни к селу ни к городу,— священное право каждого мужика.
Сзади раздались крики и ругательства. Скиннер и Гарет продолжали невозмутимо шагать к машине.
Некоторое время спустя в зеркале заднего вида показались Дэмпси и Макензи.
— Уделали пидоров,— пропыхтел Дэмпси, забираясь на заднее сиденье; под глазом у него красовался фонарь. Макензи улыбался акульей улыбкой.
— Мобильный у них был?— раздраженно спросил Гарет.— Местные сейчас облаву устроят.
— Да там, наверное, не ловит,— с сомнением отозвался Дэмпси.— У карьера такие стены…
Гарет завел машину и утопил педаль; они выбрались на мощеную дорогу и свернули к Кинкардинскому мосту.
— Поедем в окружную, чтоб не поймали. А вы, герои,— он кивнул в зеркало,— из Стерлинга на электричке доберетесь.
Скиннер прикидывал: обиделся ли Дэмпси, что его определили на заднее сиденье? Наверняка, если учесть, что рядом развалился Малютка Макензи.
— Бля-а,— застонал Дэмпси.— Ну ты и параноик!
— Иди в жопу, Дэмпс!— огрызнулся Гарет.— Я в эту мухосрань зачем приехал? Чтоб смотреть, как ты на мирных жителях отрываешься?