Аллигатор
Шрифт:
Набив холодильник мясом, они быстро закопали кости в саду.
— Леха, а где голова? — произнес немного напуганно Андрей.
— Я ее сунул в бочку с водой, чтобы показать Мадине.
— Может, все-таки закопаем? Зачем она тебе?
— Заткнись! Лучше сбегай в магазин, купи бухалова. Нужно помянуть твою родственницу, — произнес он и расхохотался над своей шуткой.
— Деньги давай.
— Эх, Андрей. Ты до сих пор так ничего и не понял. Со своими деньгами я и без тебя купил бы. А ты попрыгай, может и зазвенит где-то в карманах мелочь.
Белов сделал обиженное лицо
— Ты это куда? — тихо спросил его Сергеев. — Что, обиделся? Я просто пошутил. Сейчас вместе сходим в магазин.
Он быстро скрылся в доме и вскоре показался вновь. Забрызганную кровью одежду он оставил дома, и сейчас он был в чистых брюках и обуви.
— Мне тоже надо переодеться. Смотри, у меня все штаны в крови.
Они направились к дому Белова. Вскоре они вместе шагали в сторону ближайшего магазина.
Вечером они закатили пир. Сергеев быстро обжарил печень и сердце. Он поставил горячую сковороду, полную мяса, на кухонный стол и стал разливать водку.
— Ну, давай помянем рабу Божью Лидию, — произнес он и поднял стакан с водкой.
Они молча выпили и приступили к ужину. За разговорами они не заметили, как в дом вошла Мадина. Она поставила у порога сумку с вещами и, пройдя на кухню, села за стол.
— А ты как узнала? — поинтересовался у нее Сергеев.
— Сердцем почувствовала, — ответила она и положила большой кусок печени к себе в тарелку.
— Пить будешь? — спросил ее Белов и, не дождавшись ответа, взял с полки стакан и налил ей водки.
Сергеев обнял ее за плечи и смачно поцеловал ее в губы.
— Вот за это я и люблю эту женщину! — он снова поцеловал ее.
В этот вечер они сидели допоздна. Первым не выдержал эту спиртную гонку Белов. Он сполз со стула и растянулся на полу, обняв ножку стола. Сергеев обнял Мадину и подняв ее на руки, понес в спальню. Она снова пережила то, что переживала с этим человеком при их первой близости. Пьяный Алексей творил с ней все, что хотел и чем грубее был он, тем ей было приятнее. Устав заниматься любовью, он лег на спину и закурил.
— Леша, а ты меня мог бы вот так убить, как ее? — спросила она его.
Ему явно не хотелось отвечать на этот вопрос. Честно признаться, он планировал заманить ее к себе в дом и убить. Однако, сейчас он нисколько не жалел, что сохранил ей жизнь. При всей его ненависти к женщинам, лежавшая рядом с ним женщина почему-то не вызывала у него ничего, кроме нежности.
Он нежно погладил ее светлую бархатную кожу и, повернувшись к ней лицом, поцеловал ее грудь. Этого было вполне достаточно, чтобы в этой хрупкой женщине снова вспыхнул вулкан страсти. Она крепко обняла его и стала неистово целовать губы, шею, волосатую грудь. Почувствовав прикосновение его руки к бедру, она почувствовала, что снова улетает куда-то вдаль, где кроме блаженства ничего не было.
Утром она встала рано. Быстро убрав со стола объедки вечернего пиршества, она стала готовить завтрак мужчинам. На полу около стола по-прежнему крепко спал Белов. Его небольшой рот был широко открыт, а на щеке белой дорожкой засохла слюна. Временами из его могучей груди вырывался полузвериный рык, отчего ей становилось
Первым проснулся Сергеев. Он вошел на кухню в длинных семейных трусах и, заметив стоящую у плиты Мадину, улыбнулся ей. Впервые за последний месяц никто его не обзывал алкоголиком и не кричал на него. Обняв ее, он толкнул ногой спящего Белова:
— Сходи, умойся!
Когда тот вернулся со двора, Сергеев уже сидел за столом и поедал мясо со сковороды.
Я с нескрываемым нетерпением ждал возвращения из командировки начальника управления уголовного розыска Костина. Мне не терпелось доложить ему о показаниях Раи, которые существенно меняли всю ситуацию.
— Юрий Васильевич? — обратился я к нему по телефону. — Позвольте мне зайти к вам и доложить по пропавшим женщинам.
— Что-то накопал? — поинтересовался он.
— Да, Юрий Васильевич. Есть кое-что новое.
— Сейчас я занят. Зайди через полчаса, я буду ждать тебя, — ответил он.
Начальник отделения отложил трубку и с нескрываемым интересом посмотрел на меня.
— А что ты мне об этом не доложил? Начальник я тебе или нет?
— Вам же это неинтересно. Когда я попытался вам это доложить, вы предложили мне обратиться к врачу, посчитав меня психически больным. Так что увольте меня от доклада вам.
— Слушай, Абрамов! Ты же не маленький мальчик. Мало ли что бывает на работе. Ну, поругал я тебя, и что?
— Да ничего. Я понимаю, почему вы завели сейчас этот разговор. Вы просто боитесь, что вас об этом может спросить начальник управления, а вы ничего не знаете. Вы бы не стали у меня интересоваться этим, если бы не услышали, что Костин в этом заинтересован. А в отношении мальчика, могу сказать лишь одно, что я уже давно не мальчик. Я воевал в Афганистане и всегда уважал своих командиров, так как от их решений зависело, останемся мы живыми или нет.
Я еще хотел сказать ему что-нибудь горькое и обидное, но вовремя остановился. Я не собирался с ним спорить, так как спорить с начальником, что мочиться против ветра. Это первое. А второе, я хорошо знал, что ему уже давно все равно, что творится здесь, в этом кабинете. Он напоминал мне солдата с его дембельским календарем, который зачеркивал на нем очередной прожитый день. Сейчас для него самым важным было не проколоться на серьезной теме, и этой темой мог стать серийный убийца, который регулярно и последовательно уничтожал женщин. Только этот момент и заставил его напомнить мне, что он руководитель подразделения.
— Чего замолчал? — спросил он меня. — Давай, продолжай.
— Что продолжать? Вы действительно хотите это знать или так, на всякий случай?
— Хочу, — коротко ответил он.
Я коротко доложил ему о результатах встречи с Раей. Он молча выслушал и вопросительно посмотрел на меня.
— И что это нам дает? Разве можно верить какой-то алкоголичке? Мало ли, что ей привидится после пьянки!
— Теперь решайте, как начальник отделения по розыску лиц, пропавших без вести, что вы должны предпринять, получив подобную информацию? Проверять ее или нет? Проверить ее я один не могу, нужны люди. У вас возможностей намного больше, чем у меня.