Аллоген. Пенталогия
Шрифт:
После того, как он дал еще один слиток дланка обиженному диспетчеру космопорта, и через него разменял еще один слиток на ящик дланка меньшей кратности, тот резко стал его закадычным другом. Виктор прекрасно понимал, что лучше таких друзей — за одно место и в музей, но решил подпустить его к себе поближе.
И не прогадал…
На четвертый день пребывания на Аргусе, вечером к нему в «Калошу» пришел диспетчер Увон и в легкой дружеской беседе в пилотном отсеке под маринованного ыгла и несколько порций зиу, купленного за дланк Виктора, старый ент поведал Алексичу свою историю.
— Раньше на Вагласе мы были напарниками, — жалился, слегка обдолбанный, диспетчер. — Торговали потихоньку и с архонтами, и с хармозельцами… По вселенной, я носился везде… вопросы решал, а Азан всегда на Вагласе сидел. Как он говорил: «Держал руку на пульсе». Когда запахло жаренным и герадамасы пошли войной на архонтов, Азан собрал всю свою родню, весь заработанный нами общий дланк и смылся с Вагласа…
— Друг, ну что ты не расстраивайся, — подбодрил, вдруг скисшего, Увона Алексич. — Рассказывай.
— Когда Джаханам, а с ним почти весь флот архонтов и хармозельцев разнесло на клочки вместе со скоплением галактик Барбело, некоторое время была тишина и спокойствие, но когда запасы вселенского дланка стали уменьшаться — начался хаос. Вселенская экономическая система, являвшаяся залогом дружеских отношений между расами, рухнула в одночасье. Сначала грабили все у всех без разбора… и даже сами у себя… Торговля между галактиками и мирами зачахла, потому что передвигаться между мирами стало небезопасно. В связи с чем и мне пришлось свернуть свой бизнес… Торговать стало не с кем, да и нечем…
Старый ент замолчал и уткнул свое желтое сморщенное лицо в такие же ладони. Его худые плечики задрожали в судорожных вздохах. Наблюдавший за этой сценой Мекатл, подполз к старику и обвил его ноги своим телом, положив свою голову ему на колени. Виктор, с тревогой наблюдавший за тем, как слезы Увона полностью смочили его служебный комбинезон синего цвета и грозили вот-вот намочить кресло основного пилота, оторвал правую ладонь старика от его лица и вложил ему туда две ракушки Зиу, которые тот сразу же проглотил…
Виктор очень не хотел, что бы слезы диспетчера пропитали кресло, потому что у селментов они имели въедливый запах — сродни моче человека с очень больными почками.
Наконец старик успокоился и продолжил свой рассказ.
— Дело мое развалилось. Тогда я попытался заняться торговлей зиу, но… я старый, больной ент. Меня предали мои же люди, и я остался не у дел… Даже мои наложницы побили меня и выгнали из собственного особняка… Я уже подумывал наняться сборщиком зиу, но в это время начали формироваться новые межрасовые союзы и на Вагласе поменялось правительство. Тогда меня пригласили стать советником по экономическим вопросам, потому что обширные связи и опыт ведения дел у меня, в отличие от моего состояния, остались… Я вновь стал влиятельным селментом несмотря на то, что я ент, правда, не таким богатым, как прежде… В этот момент и объявился Азан. И не просто объявился, а привел с собой целый флагманский корабль саламексов. Он нашел меня и попросил меня свести его с нужными людьми и передать ему коды доступа к основным куполам Вагласа, пообещав мне, что сделает меня единоличным правителем Вагласа, после того, как свергнет правительство… Я старый, больной ент… Я согласился…
Старик опять зашелся в рыданиях.
— Успокойся, успокойся, — тихо заговорил Мекатл и принялся гладить своими усами старика по сморщенной лысой голове.
— Оказалось, что никого он свергать не собирался, а просто угнал несколько сотен кораблей из основных космопортов Вагласа и пригнал их на Аргус, в заранее им выкупленный порт, — всхлипывая, продолжил Увон. — Теперь там я предатель, а тут никто.
Прежде чем Алексич перестал удивляться поведением Мекатла, у него в голове созрел дерзкий план.
— Увон, друг мой, а где элитные корабли в этом космопорту? — тыкая в рот диспетчеру ракушкой зиу, вкрадчиво поинтересовался Виктор.
— Нет тут элитных кораблей, и никогда не было, если не считать флагман саламексов, который иногда сюда приходит с грузом вина и фруктов.
— Так вот почему старый аферист заломил такую цену… Продавать то было ему нечего, — сам себе под нос пробормотал Алексич.
— Конечно нечего. Тут один хлам с Вагласа, который он сдает на прокат, да несколько кораблей, отнятых у простофиль, вроде тебя… И твой корабль он заберет, — услышав размышления Виктора пробурчал Увон.
— Увон, друг, хочешь вернуться обратно на Ваглас и стать влиятельным ентом? — принялся претворять свой план в жизнь Алексич.
— Конечно хочу, — оживился старик и просиял, как вольфрамовая лампочка из старой земной жизни Виктора.
— У тебя есть коды доступа к площадкам?
— Нет. Они есть только у Азана.
— А есть ли еще селменты, недовольные Азаном?
— Почти весь космопорт.
— Через несколько дней я выкраду у него коды доступа, и тогда ты сможешь с другими недовольными угнать корабли на Ваглас. Чем больше ты доставишь туда кораблей, тем больше тебе будет почет и уважение.
На мгновение Увон вспыхнул, как сверхновая звезда, но сразу же погас:
— Ничего не выйдет, — угрюмо заявил поникший старик.
— Почему?
— Тебе его не обмануть и никак не выведать коды доступа?
— Чего ты так решил? — продолжил вытягивать информацию из своего «друга» Алексич.
— У него есть маленькая самка герадамаса, которая видит любого насквозь, независимо от расы, и читает его мысли. Поэтому обмануть его невозможно.
— На планете есть другие герадамасы? — теперь уже оживился Виктор.
— Нет. Я больше про герадамасов не слышал. Не считая тебя, и маленькой самки, на Аргусе никого больше нет.
— А откуда она тут появилась? — подсев почти вплотную к Увону, спросил Виктор.
— Не знаю. Она с ним была еще тогда, когда он появился на флагмане саламексов на Вагласе.
«Видимо всех женщин и детей, которых мы оставили на Акеру, после гибели „Катарсиса“ продали в рабство и к этому приложил свою жирную руку „старая жаба“, иначе, откуда еще у него могло появиться столько средств, чтобы выкупить целый космопорт», — мелькнула страшная догадка у Виктора, а вслух он сказал: