Альма 2. Точка бифуркации
Шрифт:
О, а вот и паренек очнулся. Подбежал и с ужасом смотрит на своего приводимого в чувство товарища.
– Что с ним?!
– Сердце прихватило, говорю же. Или сам не видишь?
Метнувшись в машину, я спустя пару секунд вернулся обратно с аптечкой и, достав нитроглицерин, сунул колесо под язык уже почти полностью пришедшего в себя патрульного.
– Санек, что там?
– сгрудившиеся у окна оперативники, совершенно "случайно" закрыли своими телами и коленями мешок с упырем, с любопытством уставившись наружу.
– Человеку плохо, - в который раз
– Во, а говорил что не пригодится тебе твой "медицинский", - хохотнул Льет.
– Мне... кажется, мне немного лучше, - впервые за несколько минут подал голос инспектор.
– Лижите-лежите, - приказал ему я, на корню пресекая слабы попытки подняться, - с сердцем не шутят.
– Холодно...
– На том свете еще холоднее.
– Так это еще кто его знает...
– О, шутим - значит действительно полегче, - с облегчением выдохнул я, и повернулся к бледному гаишнику 2 не знающему, что теперь делать со своим автоматом, - вот что парень, бери-ка ты своего начальника и дуй в ближайшую больницу. Чем раньше доставишь его к квалифицированным врачам, тем больше у тебя шансов остаться под его руководством.
– Так, а... разве можно его сейчас куда-то везти?
– захлопал глазами парень.
– Тебя что, первую помощь в учебке не учили оказывать?
– настала моя очередь удивляться.
– Ну... нам как-то показывали фильм...
– Понятно. В общем, не только можно, но даже нужно. Давай-ка дядя, - нагнувшись, я с натугой поднял грузное тело на руки, и понес его к патрульной машине. А куда еще? Не к своей же его тащить. Лежащий на руках как невеста, патрульный ДПС, слабо сопротивлялся и пытался меня уверить, что уже дойдет и сам. Пришлось снова ненадолго ухудшить ему самочувствие.
Выбежавший вперед напарник, додумался открыть мне дверку машины и, когда его начальник надежно утвердился на заднем сидении, робко поинтересовался наличием у меня документов. Я аж опешил. Но быстро взял себя в руки и со словами "конечно-конечно, вон они в папочке валяются", направился обратно к машине. Однако был остановлен уже через два шага булькающим смехом:
– Товарищ - помирай, но документы проверяй, - морщась от боли, но все равно продолжая ржать простонал инспектор, - в город меня вези, чудила.
Вот ведь жизнерадостный попался гаишник! Другой бы уже скис давно, думая, что при смерти, а этот мало того, что не жалуется, так еще и шутит постоянно. Уважаю... Аж жалко стало, что именно он нам попался под раздачу. Классического продажного гопаря в форме "валить" было бы намного приятнее. Хотя, может оно и к лучшему.
– Так ведь...
– начал разрывался между одним и другим долгом его напарник.
– Ты иди, парень, иди, - посмотрел на меня стерлей, - я тут уже дальше сам разберусь. Мне уже полегче немного.
– Нитроглицерин возьмите, - вернувшись к машине, протянул ему пузырек я.
– Да у нас свой есть.
– Свой еще из аптечки достать надо, а этот уже под рукой. Держите, - я насильно впихнул ему в руки лекарство.
– Спасибо тебе,
– Да пустяки, - отмахнулся я и, повернувшись, направился обратно к своей девятке под вопросительные крики "пьяных" товарищей: "Саня, ну ты где?! Чего там с ним, нормально все?". Тоже, в принципе, верно. Алкашей разбудили, чего ж им теперь тихо сидеть? Наоборот было бы еще более подозрительно.
Уже подходя к распахнутой дверце и подбирая валяющийся на земле органайзер я, обострившимся слухом, уловил обрывок разговора гаишников:
– Так ведь...
– Если было бы чего, он бы просто по газам дал и уехал, пока я на асфальте корчился, - пояснял старший, - ты бы меня бросил тогда?
– Конечно, нет!
– возмутился младший, - помог бы, ну... как-нибудь... и номер бы его на следующий пост передал.
– Молодец, - усмехнулся тот.
– А вдруг он просто осторожный и специально не стал дергаться лишний раз?
– Да поехали уже, пока я не загнулся! Ты мне еще "первую помощь" лично потом сдавать будешь! Если живой останусь...
Взревевший следом мотор, заглушил все звуки. Я тоже плюхнулся на свое водительское сиденье и захлопнул дверцу, в тайне надеясь, что больше на сегодня, никаких происшествий на дороге с нами не случится.
Уж не знаю, сжалилась над нами судьба или нет, но последние километры до базы мы и вправду преодолели без приключений. Солнце уже вовсю вставало из-за горизонта, демонстрируя всем желающим, свой круглый румяный бок, и знаменуя, своим появлением начало нового дня.
Возвращение прошло вполне обыденно. Мы заехали в глухой участок двора, скрытый от посторонних глаз бурно разросшейся растительностью, и припарковались у двух больших хозяйских гаражей, глядя, как нам навстречу из дома выбегают дежурящие сегодня Святослав и Север.
Акт приема-сдачи свертка с упырем тоже прошел гладко, но не без эксцессов. Пока мы доставали из машины наглухо замотанное в тряпки тело, с пленного умудрился свалиться ботинок. Ребята, конечно, в мгновение ока затащили его под крышу дома в спасительную тень. Но успевшая всего пару секунд побыть под открытым солнцем нога, моментально почернела, покрывшись язвами, а честь ее и вовсе отвалилась на траву вместе с пальцами, на лету рассыпавшись прахом.
Вышедший из гостиной полковник, в матерно-неодобрительной форме заставил тут же переместить объект в подвал, от греха подальше, попутно выразив все свое мнение о косоруких и тупоголовых подчиненных, по какому-то недоразумению попавших в его отдел. А уж как ругался за порчу столь драгоценного для его исследований материала, выбежавший из своей комнаты в одной пижаме Альцман! Впрочем, переживал он не особо долго. Наорав на всех виновных, он приказал "растяпам" собрать на биохимию, все что упало на траву и, так и не переодевшись, бросился вниз, следом за несущими тело дежурными.