Альма
Шрифт:
Много времени это не заняло, все-таки после работы ни у меня, ни у Кости не было никакого желания готовить, поэтому, не сговариваясь, мы купили либо уже готовые продукты, либо полуфабрикаты быстрого приготовления. Вскоре мы удобно расположились на диване в комнате и я начал свой рассказ. Многого говорить я просто не мог, поэтому ограничился только общими выкладками и фразами. Да из меня делают хорошего бойца и оперативника. Да у них существуют свои методики обучения, и подчас они не только действенные, но и довольно жесткие. Да, я уже сейчас могу больше, чем обычные люди, но что конкретно и как — извини, подписка. Единственное чем я смог более-менее точно рассказать, так это о Петровиче.
На эту тему меня в свое время проконсультировал Альцман. Об эфирных существах знали и догадывались многие, но те, кто в этом
Отец Михаил, наш штатный психолог по совместительству и православный священник по призванию, вообще называет все это бесовщиной и строго запрещает подобные контакты, говоря, что от подобных вещей пользы никогда не бывает, а вот вреда целая куча. Да и грех это. Однако он не отрицал, что бывают и положительные сущности, но таковых очень и очень мало. Кстати говоря, отец Михаил был одаренным и весьма живого ума человеком, который всегда старался смотреть в суть вещей, а не отвергать ли принимать их слепо. Поэтому в коллективе он имел большой авторитет и уважение. По правде сказать, многие одаренные, искренне разделяли его точку зрения, но почему узнать мне не удалось. Альцман просто попросил не забивать пока этим голову, так как уже довольно скоро нам будет читаться спец. курс по этой части. В любом случае тайны из этого никто не делал и запрета на информацию подобного рода не ставилось.
Поэтому сейчас, без всякого зазрения совести я спокойно пересказал Косте свою историю про странного гнома и пояснил, кем он был на самом деле, включив туда и историю с распитием на пару крепких спиртных напитков. Выслушав меня до конца, он так искренне и заливисто расхохотался, крутя пальцем у виска, что я не выдержал и в шутку попросил Петровича появиться. Благо дело он втихаря сожрал столько моей энергии, что мог вполне показываться и в обычном спектре зрения. К моему большому удивлению, тот с охотой выполнил мою просьбу. Материализовавшись прямо на столе, он принялся без всякого зазрения совести трескать Костины чипсы прямо из пакета. Ток так ошалел, что шарахнулся в сторону и облился пивом, с выпученными глазами глядя на это существо. Петрович такому приему нисколько не удивился и, доев остатки чипсов, перешел на фисташки. Куда при это девалась пища — непонятно. То ли сразу перерабатывалась на чистую энергию, то ли еще куда — мне так никто и не объяснил. Потом видимо до него дошло, что в его присутствии никакого осмысленного разговора у нас не выйдет, поэтому повернувшись к моему другу, он иронично улыбнулся и легонько поклонившись, растворился в воздухе.
Привести друга в чувство удалось далеко не сразу и потребовало значительных усилий, вкупе с вливанием солидной дозы все той же «Столичной», так удачно оказавшейся под рукой.
— Это что сейчас было?! — выдохнул в конце — концов он, глядя на меня глазами «по пять рублей» каждый.
— Домовик, — пожал плечами я, — зовут Петрович. Такое имя предложил я — ему понравилось.
После этого еще некоторое время понадобилось на то, чтобы снова привести его в чувство. Хорошо еще, что у моего друга психика крепкая, а то, кто его знает.
— Говорила мне мама, а я не верил… — протянул, наконец, он, качая головой из стороны в сторону.
— Что говорила? — заинтересовался я.
— Ну… она в свое время увлекалась гороскопами там, книжками всякими… Обычая там, обряды разные. Помню, даже угощение кому-то оставляла. А я не верил.
— Да и я не верил, пока сам не увидел, — кивнул я и решил перевести тему, — Вот только я христианин, поэтому обрядов никаких проводить не буду. Да и вряд ли они нужны, как мне кажется. Ведь по сути это просто другая форма жизни, вот и все. Форма, которая существует с нами рядом уже очень давно и знает о людях очень многое. К ним ведь нужен свой подход. А на счет пива, кстати, ты прав. Хватит мне уже в депрессии сидеть. Жить надо, а не меланхолии предаваться.
Однако так быстро сменить тему разговора мне не удалось. Да оно и понятно. Кто бы после такого потрясения сумел так быстро успокоиться и воспринять уведенное как само собой разумеющееся? Я помню, как в первый раз тогда чуть сам себе скорую помощь не вызвал.
Некоторое время мы просто беседовали. Я рассказывал другу все, что успел узнать о домовых. О том, как они взаимодействуют с миром и почему показываются не всем. Этот вопрос приходилось раскрывать очень аккуратно, так как ответ на него тянул по цепочке остальные, на которые ответить я уже не мог, но думаю, что все же справился. Под конец, Костя успокоился, и даже начал шутить по этому поводу, утверждая, что раз домовые живут с нами так долго, то и характер имеют схожий, т. е. как у нормального русского человека, а значит с ними вполне можно договориться.
Последнее напряжение, вызванное знакомством с тонким миром, постепенно спало, и мой друг начал рассказывать последние новости. Ребята из нашей компании все так же работали в городе, ничего нового или особо интересного тут не было. Пару раз ко мне в квартиру ломилась Катя. Каким образом она выяснила, где я живу, Костя так и не понял, но дверь не открыл и счел за лучшее просто забрать с собой моего кота и уехать к себе. Лезть в чужие ссоры он не хотел, поэтому и на звонки с ее, а также любых других незнакомых номеров не отвечал.
Звонил мой бывший научный руководитель, интересовался моим здоровьем и спрашивал, как я там устроился на новом месте. А то от меня ни слуха, ни духа уже почти две недели. Ну, а кого еще об этом спрашивать? Костя мой друг, тем более, (в отличии от меня), аспирантуру он не бросил и уже на следующий год готовился получить свою первую научную степень.
Но самое эпичное как оказалось, он приберег под конец. Оказывается Витя, который уже давненько работает в Москве, совершил серьезное научное открытие и его пригласили в НИИ на постоянную работу. Получилось это совершенно случайно. Как-то вечером, после какого-то торжественного банкета, в лаборатории остались двое. Собственно сам Витек, и местный заведующий кафедрой. По какому собственно поводу была пьянка не уточнялось. То ли отмечали чью-то докторскую, то ли у какой-то большой шишки был день рождения… но отмечали с размахом и обильным возлиянием. Попутно данное торжество использовалось для более близкого знакомства ученых, собравшихся здесь почти со всей России (все-таки проект был довольно широкомасштабным) и установления полезных контактов. Вот на этом-то празднике жизни и познакомились эти двое. Ну, а дальше, как говорится, слово за слово, шутка за шуткой… Нет, никто не получил по морде. Просто заведующий, имеющий, кстати говоря, степень доктора наук и звание профессора, оказался весьма удивлен, как наш общий друг разбирается в общем для них предмете и даже осмеливается с ним спорить по некоторым вопросам. Масла в огонь подлил еще и какой-то мужик из Новосибирска, не вовремя заявив, что Сибирская школа является самой сильной, в отличие от других, и поэтому нет ничего удивительного в том, что наш аспирант может на равных спорить с их профессором. Это уже была явная наглость, тем более, что именно из Москвы раньше и разъехались по стране многие заводы и НИИ. Хех… После этого спор разгорелся с новой силой. В финале праздничного вечера, когда все уже были под изрядным градусом, мой друг выдал какое-то дикое и совершенно нежизнеспособное с точки зрения его оппонента предположение, по поводу предмета их совместных исследований. Профессор просто поднял его на смех, однако Витек был непреклонен и приводил такие доказательства своей правоты, что опровергнуть их с ходу тот не смог, не смотря на весь свой жизненный опыт.
В конце — концов, они плюнули на все и отправились в лабораторию (благо дело она была недалеко), проверить на все практике. Научная лаборатория, надо сказать, была оборудована по последнему слову техники. Уж чего они там изучали я не знаю (все-таки это была конфиденциальная информация, и рассказать более подробно мой друг не мог), но там присутствовали даже защитные экраны из стали в двадцать миллиметров толщиной. На мой взгляд, если в лаборатории может случиться что-то такое, от чего понадобится такая броня, то проще уж вести такие испытания на полигоне, а не в учебном заведении. Но, как говорится, со своим «Кагором» в чужой монастырь не ходят.