Альманах «Российский колокол». «Новые писатели России». Литературная премия М. Ю. Лермонтова. Выпуск №3
Шрифт:
– Душа и политика – две вещи самостоятельные, а душа так вообще божья тварь, – философствовал Брунч-Брулевич, держа рюмку на вытянутой руке и играя её содержимым в лучах люстры, висевшей в центре зала.
– Вадим Осипович, вы никак стали верующим? – сделал большие глаза журналист из «Гнева народа».
– Ну, не всю же жизнь быть большевиком! – отпарировал старший товарищ. – Жизнь диктует свои законы! Судьбоносные!
– Неужели у вас на службе такие перемены? – искренне удивился Лютый.
– Ну, если рупор народа пишет о душе, то карающий меч должен быть в руках божьих, – старший товарищ знал всегда, что ответить.
– В вас тоже пробудилась душа? – не унимался упрямый журналист.
– Когда говорят о душе, жди неприятностей! – высказала своё мнение Луна.
Брунч-Брулевич хотел ответить Григорию, что душа есть только посредник между ним и неприятностями, которые могут его ожидать в будущем, но не успел. Над их головами раздался знакомый голос:
– Правильно, друзья мои, подумайте о неприятностях, которые могут сокрушить любую душу!
Голос был негромкий, но такой отчётливый, что каждому показалось, что он обращён именно к нему.
– Это говорю вам я – ваш Полковник!
О, конечно, это был его голос! Это был он сам! Это его ждали собравшиеся. Да, это был он – полковник Александр Александрович Бессмертный!
Откуда он взялся? Его долговязая, сухая фигура в сером мятом костюме тенью отделилась от массивной мраморной колонны и оказалась как раз между столиком, за которым сидели наши собравшиеся, и камином, да так неожиданно, что никто из них даже не понял, как появился в зале их начальник. «Как чёрт на голову свалился, – подумал Лютый. – И похож на рогатого».
– Я совсем не удивлюсь, если узнаю, что в ЧАЙНИКЕ работают черти, – улыбнулась Полковнику Луна. – Ты сегодня, Александр Александрович, просто вылитый… бес!
В самом деле: блестящие глаза, длинные с проседью растрепавшиеся волосы, быстрые мягкие движения, прямая спина и даже его немного курносый нос делали Бессмертного похожим на то существо, о котором упомянула Луна.
В ответ Полковник одарил красавицу своей самой обворожительной улыбкой, на которую был способен. В улыбке проскользнула тайна, которая должна быть известна Луне, и она её знала. Эта тайна защищала Луну, поэтому-то она одна не испугалась появления Бессмертного.
Только Брунч-Брулевич в этот момент думал о другом. Он ругал себя за то, что слишком много сказал. И чёрт его дёрнул говорить о душе! Да чёрт с ней, с этой душой! Жизнь дороже! Он-то ведь точно знал, в каких колоннах этого каминного зала стоят подслушивающие устройства и в какой из них есть даже секретный подъёмный лифт. Ах, как же он это забыл сегодня! Точно, чёрт попутал! «Да, уж коли заговорили о душе, то жди неприятностей!» – думал Вадим Осипович, соображая, каким путём проник сегодня его шеф в каминный зал и что он мог слышать из их разговора. Наконец он решил, что ничего крамольного не было в его мыслях, а о душе теперь говорят даже коммунисты. Брунч-Брулевич успокоился.
Тем временем Полковник Бессмертный подхватил стул, пододвинул его под себя и оказался за столом, как раз на том месте, где положено сидеть самому почётному гостю. Все устремили глаза на этого чертовски важного начальника.
Бессмертный проглотил слюну, подался вперед грудью к столу и сказал очень внятно:
– Нам выпала чрезвычайная миссия в России – изгнать… беса!
Все смотрели на Полковника, как смотрят люди, впервые увидевшие сумасшедшего. В такой момент человек думает, что тот, кто сошёл с ума, тоже ведь человек, только несёт всякую околесицу.
Первой пришла в себя Луна.
– Если мы собрались здесь, чтобы изображать чертей и сумасшедших, то у меня на это нет времени. Я пошла! – сказала она и стала отодвигать свой стул.
Полковник положил свою горячую руку на руку Луны.
– Нам поручено изгнать беса, который отравил душу Президента и, пользуясь обстановкой, хочет развалить всю державу! Это государственная тайна! Нам поручил её сам Председатель.
– Это что-то интересное! – сказал Брунч-Брулевич. Он теперь совсем успокоился.
– Это что-то новое, – сказал Григорий.
– Кто он? – первой задала вопрос Луна.
Опять все посмотрели на Полковника, ожидая услышать новый бред.
– Его зовут Филипп Тень!
Мгновенье была тишина, и все услышали, как официантка в своём углу считала деньги.
– Он что, еврей? – грустно произнес Брунч-Брулевич.
– Отнюдь…
– Ну, если не еврей, значит, немец, – столь же грустно продолжил Вадим Осипович.
– Вы мрачно смотрите на мир, Вадим Осипович, – сказал Григорий, – на этом свете есть и другие нации, помешанные на чертях, которые в то же время являются и врагами народа.
– Оставьте ваши остроты для широких масс, которые читают вашу газету с таким успокаивающим названием, – ответил оскорблённый Брунч-Брулевич. – Мы здесь решаем государственные проблемы, а вы со своими подозрениями.
– Александр Александрович, не терзайте душу, откройте тайну, кто этот чёрт, который хочет соблазнить нашего Президента? – перебила Луна.
– Действительно, кто он? – задали присутствующие все вместе один и тот же вопрос.
Полковник выпрямился, вздохнул полной грудью, обвёл всех собравшихся взглядом и опять тихо сказал:
– Он – поп, священник то есть…
– Поп – чёрт?
– Батюшка? Да как он пролез к Президенту? Президент же никого не принимает? – посыпались новые вопросы.
Бессмертный опять вздохнул, так, что было слышно, как хрустнули его кости:
– В том то и дело, что тот совсем лишил воли и чувства меры нашего Президента. Наша задача – отделить нашего президента от этого Теня!
Конец ознакомительного фрагмента.