Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н. А. Некрасова, 200 лет со дня рождения. 1 часть
Шрифт:
Результатов долго не было никаких. Наконец беременность. Первый выкидыш! Вторая беременность. Второй выкидыш! Дальше врачи, народные целители. Клиники, санатории. Был даже один шаман в шалаше. Два с лишним года назад Костя случайно узнал (мир не без «добрых людей») о невозможности Ольге иметь детей, хотя она ему об этом ничего не говорила. Несмотря ни на какие диагнозы, она была убеждена: сын у них будет! В глубине души она считала себя в какой-то степени виноватой перед мужем. Он же успокаивал её тем, что старшая дочка, уже вышедшая замуж, обещала родителям завалить их внуками. Внуков, говорят, любят больше, чем детей. Но тот маленький вратарь нет-нет да и всплывал иногда в памяти.
Прошло некоторое время, и одно происшествие заставило
Руководителем пресс-службы его фирмы был очень интересный человек. Человека звали Аврора. Незамужняя тридцатилетняя красивая женщина с безупречной профессиональной репутацией. Про её личную жизнь знали мало. Родилась в Ленинграде. Поэтому и имя такое: жили они недалеко от легендарного крейсера, который был виден из их окна. Родители рано ушли. Школу она оканчивала в детдоме, так как родственников не было никаких. От матери с отцом ей досталось в наследство только знание английского языка в совершенстве. Университет с отличием, стажировка за границей. Как здесь оказалась – никто не знал. Компромата на неё не было, да и слухов – тоже никаких, кроме одного: якобы она безнадежно влюблена в директора фирмы, то есть в нашего Константина. И что однажды она чуть не упала в обморок, когда он прошёл мимо, не заметив её и не поздоровавшись. Ничего, кроме взглядов, в подтверждение этого не приводилось, но многие мужчины хотели бы почувствовать такие взоры на своих скромных персонах. Сам же директор чувствовал особое к себе отношение руководителя пресс-службы, но не как к начальнику, а как к мужчине. Один раз, правда в шутку, он подумал: «Если вдруг введут в стране двоежёнство, то второй женой я бы взял Аврору».
В тот день они провожали иногородних партнёров. Совместный проект с ними обещал плодотворное для обеих сторон сотрудничество. Настроение было отменное. Посадив отъезжавших в их вагон и попрощавшись, Константин и Аврора пошли на привокзальную площадь, на автостоянку. Уже возле самой машины вдруг откуда ни возьмись появилась цыганка. Без всяких вступлений выдала Косте загадочным голосом тайну, известную только ей:
– Дорогой мой! У тебя скоро родится сын!.. Тебе же нужен сын?
– Да! – без пререканий ответил он и удивился сам себе: гадание цыганок никогда не слушал и не воспринимал.
– Вот он и будет у вас, – она перевела взгляд на Аврору.
– Она подарит тебе славного мальчика!
– Как – она? – удивился он ещё сильнее.
– А кто же ещё? Ты глянь, дорогой, как красавица на тебя смотрит. Её глаза не умеют притворяться. Ровно через девять месяцев и родится сыночек-то ваш…
У Константина от такой неожиданной новости даже помутнело в голове. Он опёрся руками о багажник машины, глубоко вдохнул и прикрыл глаза. Сразу перед ними возник тот самый пацанчик в рамке футбольных ворот, с измазюканным в пыли счастливым лицом. Он приветливо помахал рукой в большой кожаной перчатке и вдруг сказал голосом Костиного отца: «Сынок! Внука хочу! Внука!» Немного очухавшись, Константин переспросил цыганку:
– Когда, когда?
– Ясно, когда, через девять месяцев. Вы же не слоны какие-нибудь, – рассмеялась она и резко осеклась, заметив, как Аврора вытащила кошелёк.
– За такую любовь денег не возьму, красавица! – серьёзно сказала цыганка и, шурша юбками, исчезла между машинами…
Из уважения к Ольге, как всё произошло у директора фирмы и его руководителя пресс-службы, описывать не стоит. Пусть каждый представит себе это сам, если интересно, конечно. А всё произошло так, как и надо!
На работе никто ничего не заметил. Правда, баба Лида, оператор моечно-очистительного агрегата (себя она называла водителем пылесоса), а попросту техничка, сказала Авроре: «Ты, девочка моя, видать, шибко втрескалась в какого-то счастливчика: следов от тебя никаких не видно. Как на крылышках летаешь». Константин совершенно не знал, что делать. К счастью, на работе это не сказывалось. Ольге он ничего не сказал, что с ним произошло. Так ничего не придумав, он решил отдаться суду времени. Горячку спороть всегда успеется. Наверное, про такие жизненные моменты придумали поговорку: «Слово – серебро, молчание – золото». Но тянуться это могло только до его окончательного решения. А времечко катилось вперёд…
Аврора молчала. Ждать, когда её «выстрел» изменит его судьбу или только просвистит мимо, он уже не мог – взял отпуск и уехал к старшей дочери, на Камчатку. Благодаря его стараниям фирма отлично справлялась с работой и без него. Механизмы взаимодействия были отлажены. Ольгу с собой он не взял.
Константин знал много случаев, когда мужчины (в основном состоятельные) содержали по две семьи, не делая из этого трагедии души. Тихо, мирно, все довольны. У них же была одна загвоздка – это условие Авроры. Если всё сложится удачно и родится сын, то будущий папа должен будет жить только с ним. Больше ничего она не хотела. Давало знать её пребывание в детдоме – иначе Костя (в тот день они перешли на «ты») никогда не увидит своего сына. Надо было решать. А вдруг нет беременности? А вдруг девочка? К тому же, если «выстрел» мимо, всё остаётся на своих местах, но Аврора пишет заявление об уходе: работать с ней директор больше не сможет.
На второй день выхода на работу после отпуска наконец-то всё прояснилось. Ближе к обеду в кабинет директора фирмы зашла «пресса», так незатейливо звали в коллективе руководителя пресс-службы. Она обратилась к Константину как подчинённая к начальнику, сухо и официально: «Подпишите, пожалуйста!» – и положила на его стол лист бумаги. Первое, что он увидел на нём, – это слово, написанное крупными буквами: «Заявление». Он удивился своей прозорливости. Значит, на столе лежал «третий вариант». Ну что ж, так тому и быть! Константин взял ручку, написал резолюцию: «Отделу кадров. Оформить!» – и поставил свою подпись. Прочитав написанное, Аврора засмеялась, а следом и захохотала. Стараясь сдержать вырывавшийся изнутри хохот, она согнулась почти пополам. Когда разогнулась, было заметно, что смех довёл её до слёз.
– Костя! Ты доверяешь этим делом заниматься отделу кадров? Прочитай внимательно! – и подала заявление ему в руки.
Он был уверен, что это заявление об увольнении, поэтому подписал не глядя. Читая текст, написанный мелким почерком, директор стал понимать, что в данном деле он ведёт себя как полный идиот. Крохотные буковки, сливаясь в слова, а следом – в предложения, стремительным потоком пронеслись по крутым извилинам Костиного мозга, смывая на своём пути всяческие сомнения. «Прошу Вас разрешить мне родить Вам нашего сына, которому уже полтора месяца. Справка из женской консультации прилагается. Дата. Подпись…» Яснее придумать сложно. Он всё-таки заставил себя прочитать и справку с чёткой синей печатью. Со стороны это выглядело очень забавно. Директор крупной строительной фирмы сидел в кресле за столом, держа в одной руке заявление, в другой руке – справку, и тупо смотрел в окно. Там, за стеклом, синело чистое небо. По нему, как облака, плыли аисты, аисты, аисты…
Константин размашистым движением руки зачеркнул свою резолюцию и снизу большими буквами (насколько позволил формат листа) написал: «Разрешаю!». Затем встал и передал заявление Авроре, не отпуская его из рук. Она только дотронулась до этого необычного документа, как цепь замкнулась. И пусть говорят, что бумага не проводит ток. Да, так и есть, но эти буковки, написанные на ней, творят чудеса. Они могут сломать человеку жизнь, а могут и осчастливить его; могут унизить, а могут и вознести; могут обогатить, а могут и раздеть до нитки; могут развести, а могут и соединить. Константин и Аврора стояли друг против друга, держась за эту смешную бумажку, и молчали. Наговориться они ещё успеют. Когда-то «Аврора» изменила ход мировой истории, а сейчас Аврора круто меняла Костину судьбу…