Альманах 'Удивительный космос'
Шрифт:
Из-за этих заборов на берегу было тише. Полоса песка и мелких ракушек была густо населена и обжита: заштрихована узкими лодками, измарана пятнами сухих водорослей, изрыта норками крабов, испещрена треугольными следами уток.
Утки жили у воды. Они подбирали дохлых бычков и прозрачные шарики медузинок. Потом неторопливо спускались к мелким волнам и плыли, словно парусники, по синей воде.
Дальше, направо, берег загибался, и начиналась оббитая волнами бетонная набережная. Там был городок. Сезон кончился, и город более не прихорашивался и не улыбался северянам. На набережной соревновались
Ветер пахнул молодым вином. Он набирал этот аромат, пока крутил над городом. Вино давили почти в каждом доме слободы. Вино было кислым, некрепким, но на диво хмельным. Я был здесь в отпуске. Я очень устал..."
4
Павлыш почувствовал, что и в самом деле устал. И зашел в тупик. Теперь следовало перейти к сути дела, но как перейти, Павлыш еще не придумал. Пора было идти ужинать, но к ужину спускаться не хотелось - могло пропасть творческое настроение. Павлыш взял рассказ, принесенный ему, и решил прочесть.
Название рассказа было напечатано заглавными буквами:
"СИНЯЯ БОРОДА
Он разбудил ее на рассвете. За окнами висела непрозрачная синева, в которой утонули леса, поля, озера. Редкие огоньки дальнего городка с трудом продирались сквозь густую синь.
– Вставай, красавица, - сказал он ей.
– Я хочу, чтобы тебе понравилось в моем доме.
Она отвела от него глаза. Иссиня-черная борода, занимавшая половину лица и лопатой ложившаяся на грудь, пугала ее.
– Смотри на меня, - приказал он.
– Тебе все равно придется ко мне привыкнуть. Я тебе неприятен?
– Не знаю, - сказала она.
– Я буду добр к тебе, - сказал он.
– Я не буду тебя обижать. Но ты должна во всем меня слушаться.
– Хорошо, - сказала она, не поднимая головы.
– Теперь иди, - сказал он.
– Ты можешь делать что хочешь. Только прошу: не открывай дверцы под лестницей.
– Хорошо, - повторила она, мечтая об одном: чтобы он скорей ушел и оставил ее одну.
– Может быть, мне придется сегодня уехать, - сказал он.
– Я вернусь к вечеру.
Она посмотрела ему вслед. Он медленно шел по коридору. Спина его, широкая и сутулая, таила в себе непонятную угрозу.
Через несколько минут она услышала, как под окном раздались голоса. Она подошла к окну и увидела, что он прощается с одним из слуг. Он и в самом деле уезжал. Ей сразу стало легче. Необходимость подчиняться Синей Бороде угнетала ее, но она знала, что другого выхода у нее нет: он был теперь ее хозяином и помощи ждать неоткуда.
Все затихло в доме. Она открыла дверь и вышла из своей комнаты. Длинный коридор вел до самой лестницы. Она наугад толкнула дверь направо и увидела большую комнату, почти пустую, если не считать стола, кресла с высокой узорчатой спинкой и книжных шкафов у стен. Она подошла к книжным полкам. Названия книг ей ничего не говорили. Она перелистала одну из них и поставила на место. Потом она покинула библиотеку и дошла до лестницы. Она спустилась вниз и остановилась в нерешительности в высоком холле, пол которого был
Синяя Борода запрещал ей что-то делать. Что? Да, открывать маленькую дверь под лестницей. Где же она?
Вот и дверца. Она провела ладонью по прохладной плоскости и отдернула руку. Она вспомнила, какие глаза были у Синей Бороды, когда он велел ей слушаться его во всем.
Какая загадка скрывалась за этой обыденной и невзрачной дверью?
Ощущение тайны, не покидавшее ее с утра, тайны, которой, казалось, был пропитан воздух этого дома, тяготило и тревожило. И если бы не страх перед Синей Бородой...
Она с минуту постояла перед дверцей, прислушиваясь. Когда неподалеку прошел слуга, она прижалась к стене, стараясь слиться с ней, стать незаметной. Слуги могли донести Синей Бороде. Шаги стихли. Рука сама поднялась к ручке двери и нажала на нее. "Я только чуть-чуть приоткрою ее, - успокаивала она себя.
– Только самую-самую малость. Я не буду заходить внутрь".
Она толкнула дверь и зажмурилась.
Так она простояла еще несколько секунд. Она знала, чувствовала, что дверь уже распахнута и надо только открыть глаза, чтобы разгадать тайну дома. "Ну, - уговаривала она себя, - открой глаза. Что сделано, то сделано".
И она открыла глаза.
Она ожидала увидеть что угодно, но только не то, что предстало ее взору.
В небольшой полутемной комнате лежали шесть таких же, как она. Некоторые из них были без голов. И все были мертвы. Она с ужасом осознала, что она не первая и может быть, не последняя обитательница этого дома и судьба ее предшественниц уготована и для нее.
Она вскрикнула и, не закрыв двери, бросилась к лестнице, не заметив, что слуга в белом колпаке все видел.
Она бежала по коридору не помня себя. Ей хотелось спрятаться, скрыться, убежать... Но куда? В лес?
Она повернула обратно и понеслась к выходу из дома, к саду.
И на пороге столкнулась с Синей Бородой.
– Ты была там?
– спросил он, и голос его был скорее печален, чем зол. Ты все видела?
– Они... они... ты убил их!
– всхлипывала она.
– Ты убьешь и меня!
– К сожалению, ты права, - ответил он тихо.
– У меня нет другого выбора.
...Вечером, демонтировав очередную модель, Роберт Кямилев, по прозвищу Синяя Борода, начальник центральной лаборатории биороботов, сидел в столовой и нехотя пил восьмую чашку крепчайшего чая.
– Опять неудача?
– спросила Геля.
– Как только они получают свободу воли, тотчас же выходят из повиновения, - пожаловался ей Роберт, сокрушенно выщипывая волоски из черной бороды.
– Система теряет надежность. Любопытство оказывается сильнее комплекса повиновения.
– Бедняга, опять месяц работы впустую!
– Почему впустую? Завтра принимаюсь за новую модель. Какая-то из жен Синей Бороды окажется достаточно дисциплинированной.
– А если сотая?
– вздохнула Геля".