Алмаз сознания
Шрифт:
Когда же я при помощи Странника до конца узрел, осознал, что такое Алмаз Сознания и его внутреннее золотое свечение, когда попал в лучи его Божественного света, то задрожал от неслыханного, небывалого счастья, и — вмиг обесценились все мои прежние достижения. Когда ты пребываешь в нищете и голоде, то и краюха чёрствого хлеба — за счастье. Когда просто беден и неимущ, то и алюминий и медь — благородный, ценный металл. Если уже стал зажиточным, то начинаешь ценить и жадно приобретать полудрагоценные камушки-самоцветы. А вот, когда познаёшь ценность настоящего золота или очень крупного бриллианта, — мгновенно прежние драгоценности превращаются в дешёвую бижутерию, в пустые
Всё-всё на свете заключает в себе Алмаз сознания!
И все сокровища мира!
Посредством именно этого сущего, первичного Света посвящённые практики выплавляют внутри себя пилюлю бессмертия, потому что этот излучающий, золотой, бесценный, живой, разумный свет в себе накапливать можно! ОН, этот свет, и даёт бессмертие, Любовь, жизнь при жизни, счастье и жизнь после смерти тела! А все остальные, помимо Любви, духовные идеалы меркнут перед этим волшебным светом. И только тогда можешь правильно распорядиться своими духовными драгоценными самоцветами, когда об Алмазе узнаешь! Алмаз мне очень многое и многое открыл. Я теперь ничего не боюсь. Я теперь такими тайнами владею! Потому что встреча с таинственным Светом — это всегда посвящение… Но и другим людям Алмаз себя явить может. И даже хочет! Но пройти искушение и испытание нужно — сокровищами драгоценных самоцветов!
…Эту последнюю главу и с ней вместе книгу я дописываю уже зимой в городе, на своей подмосковной квартире. Я собрал в этой книге различные духовные переживания, осколки явленной мне относительной истины, и ни в коей мере не претендую на всезнание. Так и назвал эти главы — осколки. Однако среди этих осколков я предпринял попытку обнаружить и вычленить целое, главное. Со всей очевидностью это основное, главное лично мне стало известно…
Части книги писались мною в разных состояниях при различных обстоятельствах, и я зачастую не полностью выдерживал единый стиль и жанр. (Хотя, не исключено, что смешение различных стилей и станет мои стилем). Но эта, последняя глава, в моём внутреннем измерении-восприятии растянулась надолго.
Мне, по-прежнему, плохо. Я в тупике и безысходности. Единственная моя радость и отдохновение сейчас — мысли о деревне. Как только начнёт таять снег, я снова уеду на природу и буду не спеша растворять своё сознание, оживлять и излечивать тело в её первозданном, живом, зелёном море. Буду ждать и надеяться… Уже в феврале мне снится мой родной и милый деревенский дом. Всю зиму я по нему тоскую, и сердцем и душой я в будущем лете.
Жизнь моя, как духовное развитие, потеряла всяческий смысл. Я так и не разгадал полностью главную тайну сознания. Драгоценный внутренний Алмаз явил мне свой восхитительный Свет всего лишь краешком, как отражение. Но и этого было для меня достаточно. Вдохновенный Свет омывал и очищал изначально мою серую эго-структуру. А я мечтал познать его сокровенную великую Тайну при непосредственном, прямом восприятии и глубоком погружении…
— Если и должен явить себя драгоценный Алмаз, — думал я, — то непременно это произойдёт в деревне, в уединении, на природе. Потому как это явление есть сокровенное таинство. И мысленно я приближал, как мог, очередное лето и ожидал его, как спасительную надежду, как предвосхищение чуда и будущее волшебное исцеление от всех болезней. Я ждал самого Бога! Иногда мне казалось, что свобода моя совсем близка. Думал, что Свет явит себя этим ближайшим летом…
Хорошо бы явился мне Бог! Посидеть бы с ним за столом вот так запросто, попить с ним чайку. И сказать ему: — Отче! Я очень и очень устал. Без тебя мне так плохо! Ты же видишь, как я мучаюсь, умираю…
Наступил март. Скоро мне собираться в дорогу. Скоро наступит моё временное успокоение на природе, а, может быть, и окончательное освобождение. Томлюсь. Гоню-разгоняю время, приближаю весеннее половодье и радость перемены мест. Неожиданно позвонили родственники: наш деревенский дом сгорел дотла… Далее сообщают: сначала загорелся дом соседа Гриши, — наверное, он спьяну сигарету не потушил. Потом огонь перекинулся и на нашу избу, — остановить пожар уже было невозможно. Такая вот печальная весть…
Деревянные дома, вообще, сгорают очень быстро. А пожарная команда, вызванная местными жителями, приехала, чтобы только зафиксировать уже свершившийся факт с одним трупом…
Увидел я мгновенно внутренним взором, как сгорает в огне так и не проснувшийся пьяный Гриша. Как поднимают пожарники из пепелища и просевшей обуглившейся кровати негнущийся и лёгкий чёрный манекен его тела. Видел, как пылает и мой родной дом. Хотелось закричать: — Стойте! Остановить! Быстрей тушите!
Полыхает жадным, ярым, громадным огнём мой дом — месть бога Агни! Треск и смрад вокруг. Кричат встревоженно ласточки, каркают вороны. Сгорает моё будущее. Очень быстро пожираются пламенем и исчезают вокруг моего дома берёзы — уже бывшие стражи. Сгибается судорожно от жары и загорается моя одинокая яблонька-дикарочка, что не дождалась меня. Со всем этим природным сознанием была у меня глубокая связь. Но вот от моей милой избы остаётся лишь пару дымящихся брёвнышек. Да обугленная глиняная печка с обломком чёрной металлической трубы. Огонь уничтожил всё: и оставленные мною записки, и любимые книги, и творческие настроения, и мою любовь к дому. Но рукописи не горят. Не сгорают и духовные любовные энергии.
Ещё я видел, как деревенский, хмурый мужик Николай, сосед по дому напротив, привязывает Гришиных старых собак и расстреливает их из ружья. Они с поджатыми хвостами преданно и недоумённо смотрят в глаза человека, но он нажимает курок…
В эту же ночь во сне я устремился к своему дому в деревне. В моём воображении он был цел! На астральном плане дом не может сгореть. Но в нём находились две зловещие и очень неприятные старухи. Они недоумённо смотрели на меня, как смотрят в фильмах ужасов Стивена Кинга вампиры, которых случайно отвлекли от кровавого мяса.
И ещё я увидел низко парящего над землёй Гришу. Наконец-то он получил временную свободу от Зелёного Змея. Но ещё очень долго его будет жечь внутренний алкогольный огонь. Очень долго Григорий будет хотеть пить. И нескончаема будет эта жажда. Но не сможет удовлетворить он своё страстное желание напиться, и будут нестерпимы и остры муки его. А потом Змей утащит его в свои мрачные, тягостные, подземные владения.
— Привет, Гриша, — сказал я ему. — Сейчас мы с тобой во сне и ты существуешь в иной форме. Ну, что? Я ведь был прав, когда утверждал, что жизнь после смерти существует?
Но, видя его рассеянный взгляд, я спросил: — Ты хоть понимаешь, что уже умер?!
— Понимаю… — растерянно выдавил он.
А у меня не стало деревенского дома, и я лишился возможности жить на природе. Уже предчувствовал, что этим летом я в городе точно задохнусь. Бог отнял у меня мою самую последнюю отдушину и надежду.
Я подошёл вплотную к самому неодолимому жизненному тупику. Проваливаюсь в беспросветные страдания глубже. Но разве может предать меня Странник? Ответь мне, мой милый и добрый читатель, разве способна обмануть Любовь!? Самому мне доподлинно известно, что законы духовной Любви абсолютны, вечны и нерушимы, но пока…