Алмаз Тёмных
Шрифт:
Фото на столе, гостья со своей фальшивой сладкой улыбкой… Мне стало не по себе. Под двумя перекрёстными взглядами в маленьком кабинете было, как будто, тесно и тяжело дышать.
— Пэнти… Пантисилея, правильно? — Ласково сказала госпожа Кейн. — У тебя красивое имя, как и ты сама. Таким умненьким и хорошеньким девочкам нечего делать среди серой массы посредственностей.
— Меня всё устраивает, — поспешила заверить я.
Женщина рассмеялась, и её серебристый, глубокий, грудной смех заставил директора заискивающе улыбаться.
— Я думаю, мы всё решили. Документы о переводе
— Но я хотела бы попрощаться с подругами!
Директор Грэхам покачал головой:
— Не будем отвлекать никого от занятий, Пэнти. Вот ответ от твоей родни из Шотландии, — он неторопливо подошёл к столу и вынул из ящика распечатанный конверт. — Они согласны с твоим переводом в особую школу. Они ведь никогда тебя не видели. Согласись, глупо рассчитывать на то, что незнакомые люди вот так примут ребёнка, до недавнего времени даже не зная, о его существовании. Письмо будет приложено к твоему личному делу… Не надо цепляться за настоящее, надо идти вперёд.
В моих ушах еще звучали эти слова, когда я понуро брела за весело щебечущей госпожой Кейн, неся чемоданчик со своими вещами. Она уверенно села за руль маленького красного «Фиата» последней модели. В Ирландии не часто встретишь женщину за рулём, это довольно длительное время запрещалось Тёмными — как для женщин человеческой расы, так и для эльфиек.
— Не будь такой букой, Пэнти Мун! — Госпожа Кейн тряхнула гривой своих чёрных волос, переливавшихся, согласно последним модным тенденциям, серебристыми и синими потоками искр. — Ты должна улыбаться и быть приветливой.
— Я бываю приветливой с теми, кого хорошо знаю!
— Привыкай. — А вот это уже было сказано веско, жёстко, и — без малейшей тени игривости.
Автомобиль резво тронулся с места. Мы быстро миновали знакомую мне часть Дублина и даже проехали мимо Эльфийского квартала. Мне доводилось бывать здесь на экскурсии в картинной галерее, произведшей на меня огромное впечатление. Творчество эльфийских художников так мало походило на наше: эльфам не свойственно авангардное искусство, которым сейчас напичканы человеческие музеи.
Если верить навигатору, мы ехали в квартал Брэй. Довольно странное место для приюта, или какого — то там интерната: дорогая недвижимость, дорогие отели, места развлечений, и дома отнюдь не самых бедных горожан.
— Тебе предстоит медицинский осмотр, девочка. — Госпожа Кейн припарковалась на стоянке около приземистого дома с неприметной вывеской, обещавшей, между тем, здоровье и красоту. — Поживее, у нас назначено конкретное время.
Медосмотр я уже проходила, когда меня направляли в приют, но едва попыталась заикнуться об этом, как Элизабет Кейн буквально вытащила меня из машины, едва не вывихнув руку.
— Ты плохо понимаешь человеческую речь?.. Бегом!
Маленькая клиника явно не была рассчитана на значительное количество посетителей. Микроскопическое фойе с гардеробом, крошечная стойка регистратора, узкий коридор с несколькими дверями. Удивительно — никакой универсальной кабины — манипулятора, в которой мне уже приходилось бывать, и к которой я привыкла с детства.
— Тебе исполнилось четырнадцать?.. Хм, ты выглядишь старше.
— Наличие эльфов в ближайших двух поколениях?
— Чем болела в детстве?
— Месячные регулярно или нет?
— Ты девственница?
Последний вопрос меня откровенно смутил, как и необходимость воспользоваться жутким с виду креслом для специального осмотра. Разумеется, я была девственницей, что за странные намёки!!! И какое это значение имеет для приюта, который принимает одарённых девочек?! Когда всё закончилось, я, с пунцовым от неловкости лицом и пылающими ушами оделась и вышла в коридор, слегка подталкиваемая в спину женщиной — врачом.
— Всё в порядке, Бет! — Заявила она, обращаясь к госпоже Кейн, которая ожидала меня в кресле рядом со стойкой регистратора, попивая кофе и глядя в неизменный экран сетевого блока на стене — там шёл какой — то показ коллекции женской одежды. — Забирай свою птичку. Она красотка.
— Других не держим, — подмигнула та, которую так фамильярно назвали Бет. — Поехали, птичка.
Ехать оставалось недолго, и вот уже через несколько минут красный «Фиат» сигналил у ажурных ворот, гравировка на которых чётко обозначала — мы в частном пансионе «Синичка». Ворота распахнулись, пропуская автомобиль и, видя, как они вновь закрываются, я испытала странное, пугающее чувство, что они отрезают меня от окружающего мира, куда никогда не удастся выбраться.
— Добро пожаловать в новый дом, Пантисилея Мун. — Элизабет Кейн подмигнула мне и сделала знак выходить из машины. — Веди себя хорошо, делай, что скажут, будь послушной зайкой — это всё, что от тебя требуется.
Она лгала. Очень скоро выяснилось, что требуется от хорошенькой девочки, как и от других, запертых от окружающего мира в пансионе «Синичка».
Двухэтажное, с фасадом в английском стиле, здание пансиона находилось в глубине ухоженного сада, полного уединённых уголков, беседок, скамеечек и прочих мест отдыха.
— У нас свободная модель обучения. Почти все занятия проходят дистанционно, Пэнти. Это уже твоё дело, хочешь ли ты так учиться или нет… Какие — то уроки, определённо, будут очными, и об их расписании тебя скоро поставят в известность.
Это говорила уже не госпожа Кейн, а совсем другая женщина, выглядевшая, как менее дорогой клон хозяйки частного приюта, представившаяся госпожой Анной О,Нил.
— Сегодня ты отдохнёшь, выспишься, а завтра мы побеседуем.
Холл здания был отделан с вычурной роскошью, в розовых и золотых тонах. Навстречу нам попались две очень красивые девушки — наверное, лет восемнадцати или чуть старше. Они торопливо спускались вниз по широкой мраморной лестнице, хихикая, и толкая друг друга в бок. Увидев меня и госпожу О,Нил, переглянулись и посмотрели на меня с каким — то жалостливым любопытством.