Алмаз. Апокриф от московских
Шрифт:
Уар вышел с церемонии, промокая губы платком, и вдруг почувствовал, как ему в карман сунули сверток. Сверток оказался газетой. Придя в ресторан, Уар изучил «Дейли телеграф» и увидел обведенную карандашом заметку:
«В день рождения королю Эдуарду поднесен в подарок представителем бурской компании колоссальный бриллиант, найденный близ Претории, в первой открытой в Трансваале алмазной копи. Бриллиант «Кулллинан» весит, как сообщалось, 3204 карата и стоит 200 000 фунтов стерлингов».
В истории Англии было много королей, а самый большой алмаз, найденный за всю историю человечества, – только один. И, несмотря на популярность в народе короля
Алмаз Уар относил к вечным ценностям. Так же, как и себя самого. Это обстоятельство роднило его с камнем, который он никак не мог отдать на поругание смертным. Даже королю.
Глава 20
1908 г. Подруги Бомелия
Реомюр показывал два градуса выше нуля. Улицы были подтоплены лужами растаявшего снега. К вечеру пошел дождь, который продолжался всю ночь. С девяти часов утра по Москве-реке шел сплошной лед. Прорвалась балка от Крымского моста; льдины выглядели довольно крупными и были покрыты навозом. Общая прибыль воды составила около пяти аршин. Такого раннего вскрытия реки не могли припомнить старожилы-склеротики, что не мудрено: обыкновенно вскрытие бывало в конце марта или в начале апреля.
На фоне непогоды у баронессы Розен совсем некстати разыгралась мигрень. Квартальный отчет совсем выбил ее из сил. К тому же нервы баронессы вконец расшатались: она тяжело переживала появление соперницы. Жу-Жу теснила ее по всем фронтам своей молодостью и благоприобретенным шиком. Мириться с таким положением дел бывшая игуменья Митрофания, а ныне главбух Общества потребителей «Взаимная польза» находила унизительным и требовала от Бомелия сатисфакции. В случае отказа она обещала предать гласности махинации Элизия со средствами Общества.
Наконец аптекарю удалось составить крем, который должен был не только удовлетворить сварливую баронессу, но и принести завидные барыши. Рекламу крема придумала язвительная Жу-Жу и поместила ее в одну из московских газет.
«ДАМЫ БАЛЬЗАКОВСКОГО ВОЗРАСТА!
Переживая сумерки жизни, тот сатанинский возраст, когда бедное сердце ваше, обманутое лживым призраком юности, тешит себя иллюзией, что оно может еще изведать радость любви, но слишком поздно чувствует, что… некому ответить ему любовью, – прибегайте к спасительному для вас паллиативу: КРЕМУ-ЭМАЛИ.
«Крем-Эмаль» (разрешен московск. врачебн. управлен.) – последнее слово научной косметики. Новейшее произведение прелестного запаха. Никогда не портится. Не содержит вредных веществ, придает лицу необычайную свежесть, предупреждает появление морщин, устраняет красноту кожи. «Крем-Эмаль» придает лицу аристократический, неподражаемо матовый вид и бархатистую нежность».
Сама моделька не представляла, каким образом шпанская мушка, толченная в моче молодого порося, поможет устранить морщины и красноту лица, но дамы бальзаковского возраста уже месяц штурмовали косметический салон в «Мюр и Мерилиз». Жу-Жу предпочитала следовать правилу: что бы вы ни делали, никогда не доводите себя до усталости. В покое – залог женской красоты.
Но теперь известие об алмазе всколыхнуло воображение подруг Бомелия. Каждая в своих мечтах уже нашла ему достойное применение. Оставалось лишь придумать, как избавиться от притязаний соперницы. Дамы плохо себе представляли вес и размер камня, поэтому надеялись, что носить его будет не тяжело.
– Ну разве что – в руках
Если до известия об алмазе придворному знахарю еще как-то удавалось поддерживать между дамами худой мир, то теперь назревала крупная ссора.
Подготовка к экспроприации требовала существенных средств, поэтому скрыть от главбуха их целевое расходование не представлялось возможным. Никто давно не держал Митрофанию за женщину, поэтому и не ожидал от нее чисто женского интереса к камню. А уж Жу-Жу выведала об алмазе у Бомелия, как водится, в постели. Выведала и стала строить планы.
Главным бриллиантом своей жизни в данный исторический момент Уар считал свою возлюбленную. Он мог наслаждаться этим зрелищем в одиночку, в тиши своего особняка, но, не изжив еще в себе некоторые пороки, более свойственные смертным, впал в постыдный грех тщеславия. Он решил удивить танцевальным спектаклем своих ближайших сподвижников. Ничего хорошего из этой затеи конечно же не вышло. Ядовитые подруги аптекаря на протяжении всего представления отпускали колкие замечания в адрес танцовщицы, а в конце и вовсе освистали бедняжку. Уару хотелось их придушить, но он, как никто другой понимал безрезультатность подобной затеи. Зато, спустившись с Анастасией в фойе, он имел удовольствие наблюдать, как фурии таскают друг друга за волосы. Посмотрев на Бомелия, он получил настороживший его ответ:
– Алмаз делят…
Бывшая моделька и последняя любовь мецената революции Морозова – Жу-Жу, приобщенная доподлинно Бомелием как раз перед тем, как попасть под колеса экипажа, издавала теперь дамский модный журнал. На его страницах она не только знакомила московских франтих с европейскими модами, но и давала дельные советы относительно причесок, шляп и прочих жизненно важных вещей. В моде нынче, впрочем, как и всегда, были длинные, густые волосы. В соответствие с текущими тенденциями, кои принято было называть модерном, волосы укладывались в фантазийные прически, состоящие одновременно из буклей, волн, фрагментов кос и сильно скрученных в жгуты прядей. С целью производства на дамских головах сих художеств использовались как ручные наработки предшествующих поколений, так и целый набор инструментария. Волны получались путем тугого плетения волос в косы. Вместе с тем имелась возможность завивать пряди щипцами, нагретыми на огне. Щипцы были сконструированы столь хитро, что позволяли изменять направление волн. Все эти детали следовало помещать на голове одновременно, используя для их поддержания специальные накладки, фальшивые косы, подставки из сеток, проволоки и прочие ухищрения. Так что дамам было за что таскать друг друга тем вечером в театральном фойе.
Не стоит сомневаться в том, что к модной индустрии приложил свои холодные руки и царевич. Он много трудился на поприще реформирования дамского белья. Его огорчал резкий контраст между ночным одеянием в виде старорежимной ночной рубахи из белого полотна, доходящей до пола, имевшей длинные рукава и застежку от ворота до пояса, и пышным, изукрашенным дневным платьем. Особенно раздражал Уара чепец. Он полагал, что роли ночной и дневной одежды должны кардинально перемениться. Именно его стараниями в те годы пуританская ночная рубаха стала превращаться в роскошный и соблазнительный ночной туалет. Он же ввел в моду укороченное платье, открывавшее носки туфель. В описываемое время Уар радел о новом облике дам столь вдохновенно, что привлекал к сочинению туалетов для Анастасии лучших, самых авангардных художников того времени. Для него работали Бакст и Бенуа, Головин и Судейкин, Врубель и Коровин.