Алмаз
Шрифт:
— Дома, — из стороны в сторону я качала головой, лишь бы вырваться. — Поговорим дома, — лишь бы не заставил признаться прямо здесь. — Я устала, — боялась, что снова зайдусь слезами. Мне нужна передышка.
Костя видел мое шаткое эмоциональное состояние и не стал давить. Усадил в машину и отвез домой, где уложил в кровать. Как ребенка…
Я закуталась в одеяло, но все равно подрагивала, словно от холода, но скорей всего это было от нервного перенапряжения. Перевернулась на бок и подобрала под себя ноги, стараясь так согреться. Скоро матрас за моей спиной просел, и Костя прижался ко мне, даря
— Послушай, если это из-за Лёши, — негромко начал он, — если это мучает тебя, я поговорю с ним.
Как же он ошибался, я совсем забыла о Лёше. Теперь это казалось незначительным. Как и все остальное.
— Он тут не причем, — мой голос скрипел, а не пел как обычно. Охрипла от плача.
— Тогда что "причем"? — вспылил Костя, не получая от меня адекватного ответа. — Не заставляй тебя допрашивать!
— Я беременна, — тихо произнесла.
Слышала, как оборвалось Костино дыхание, а рука, сжимающая мои пальцы, сильней сдавила их. Но эти «объятия» длились недолго. Меня словно обдало волной холода, когда Костя поднялся, судя по всему, садясь на край кровати.
— Ты уверена? — первое, что он спросил после мучительной паузы.
— Я сделала пять тестов — все положительные.
Перевернулась на спину, чтобы взглянуть ему в лицо, увидеть эмоции, что вызвала эта новость, но опоздала — неслышно Костя вышел из спальни.
Меня задело и даже разозлило, что он вот так молча ушел, когда я ждала утешения, и оставил наедине с проблемой. Нашей общей проблемой. Но потом я вспомнила, как сама восприняла это известие, и как, раздавленная и беспомощная, бродила по улицам, переваривая случившееся. Костя тоже нужно было время, чтобы осознать новое положение вещей, решить для себя, чего он хочет. Я же совершенно не представляла, чего хочу.
Не знаю как с подобными мысля мне удалось заснуть — наверное, эмоциональная истощенность дала о себе знать, но разбудили меня неловкие прикосновения и невнятная речь Кости. Было еще темно и не пришлось щуриться, привыкая к свету, поэтому я сразу разглядела рядом с собой музыканта. По всем признакам он был пьян. В стельку.
— Хочу, чтобы это была девочка, — все повторял он, протягивая руки к моему животу, — обязательно девочка. Она будет красавицей, — Костя вскинул голову и смотрел на меня чуть замутненным от алкоголя взглядом, — точно как мама. — Мысли хаотично поплыли в его голове, и через секунду он восторженно воскликнул: — Как мы ее назовем?! Ты думала, как мы ее назовем? Надо что-нибудь не банальное и женственное, — замолк, видимо, мысленно перебирая возможные варианты.
Нельзя было воспринимать его всерьез. Его радость — лишь плод крепкой дружбы с бутылкой. Возможно, завтра он даже не вспомнит, что говорил.
— Костя, пожалуйста, ложись спать, — отталкивала, когда он прижался щекой к моему животу, будто пытаясь что-то расслышать. — Завтра поговорим.
— Рита, ты понимаешь, что это значит? — снова вспыхнул от очередного абсурдного озарения.
— Если бы, — перестала с ним бороться, и позволила "душить" себя в объятиях.
— Теперь ты никуда от меня не денешься. Ребенок навсегда привяжет тебя ко мне.
Стало не по себе, я вдруг оказалась пленницей его любви.
— Зачем тебе привязывать меня? Я люблю тебя и не собираюсь «никуда деваться».
Его губ и глаз коснулась лукавая улыбка.
— Мне нужны гарантии.
Весь Костин вид, говорил, что его окончательно «развезло» и дальше говорить с ним просто бессмысленно.
— Ложись спать, — снова попросила.
На этот раз он кивнул и практически заполз на кровать, подминая меня под себя как подушку.
— Люблю тебя, — пробубнил мне в шею, засыпая. — И нашу дочь буду любить.
После таких слов я уже не смогла сомкнуть глаз.
Запрещала себе думать о беременности, как о свершившемся факте — до сих пор надеялась на ошибочность теста, и тем более воспринимать ребенка как нашу с Костей вероятную дочь. Или сына? Стоп! Нельзя проникаться чувствами к тому, кого возможно просто не существует. Вдруг все ошибка?
Провалявшись без сна до самого утра, слушая размеренное сопение Кости, я решила больше не мучиться и выбраться из постели.
Проделала все рутинные утренние ритуалы, за исключением завтрака — от мысли о еде меня подташнивало. Гнала мысли, что это признаки беременности, и убеждала себя, что все дело в стрессе.
Пора было собираться в институт, но навряд ли сегодня из меня выйдет прилежная студентка. Все мои мысли занимал ре…моя возможная беременность.
Я осталась дома и слонялась по квартире, дожидаясь Костиного пробуждения. Порывалась растолкать парня и поговорить с его разумной версией, а не вдрызг пьяной, но меня останавливала опасение, что он снова полезет под ледяной душ. Что за дурацкий способ прийти в себя?
Заглянула в его рабочее расписание и, сделав пару звонков, перенесла ряд намеченных на сегодняшнее утро встреч.
Смотрела на список контактов, не решаясь позвонить маме. Как же хотелось положить голову ей на колени, почувствовать прикосновения ее любящих рук и услышать слова утешения. Но я не могла беспокоить маму понапрасну, ведь я сама ни в чем не уверена. Пока ей лучше ничего не знать.
Просмотрела так и не прочитанные вчера сообщения от Ани. В них она переживала за меня и старалась поддержать.
Пробежалась по именам друзей, но ни с кем из них не хотелось разговаривать. Кроме…
Невольно я выбрала одно имя из списка — "Вика". Не скажу, что мы не были лучшими подругами, но я часто бывала у них с Тёмой в гостях. Почему-то сейчас мне захотелось оказаться в их доме. Из-за ребенка там порой царил полнейших хаос, но такой уютный и умиротворяющий.
После коротких гудков раздался веселый голос Вики:
— Привет, Рита! — От нее даже через телефонную трубку исходила аура любви. — Давно не виделись. Как у тебя дела?
— Неплохо, — поддерживала разговор, толком не зная, зачем ей позвонила, — в предвкушении летней сессии.
— О, как мне это знакомо. Иногда я скучаю по студенческой жизни.
— Думаю, это чувство приходит только после завершения учебы.
— Верно-верно, — звонко рассмеялась. — Эля, а ну-ка брось! — отвлеклась молодая мамочка на свое непоседливое чадо.