Шрифт:
1
Да, такого со следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Александром Борисовичем Турецким за более чем полтора десятка лет службы еще не бывало! Хотя каких только приключений и авантюр, подчас смертельно опасных, не вместили в себя эти незаметно пролетевшие годы… Но чтобы вот так, почти в открытую, прочно и неотступно «села на хвост» женщина! Да еще молодая и красивая! Такого он не припомнит.
Светофор моргнул желтым глазом и тут же вспыхнул зеленым. Турецкий вздохнул, медленно тронул с места свой верткий синий «пежо» и, едва проехав с десяток метров, снова встал: пробка на подъезде к «Павелецкой»
Александр Борисович скосил глаза на зеркальце заднего вида и хмыкнул: черный «БМВ», сверкающий новенькими боками в лучах утреннего июньского солнца, находился за две машины от «пежо». И хотя стекла автомобиля были тонированные, Турецкий прекрасно знал, кто именно находится за рулем «бээмвухи». Ее хозяйку он разглядел несколько дней назад, только-только обнаружив странную слежку за своей персоной.
И где! Не больше и не меньше, как на Садово-Сухаревской, в Таможенном комитете, куда заехал поздравить с заслуженной наградой давнего приятеля, начальника этой службы, дававшего по случаю награды небольшой банкет…
Тогда у Александра Борисовича еще не было полной уверенности, что новенькая «БМВ» его и впрямь преследует. В конце концов, это могло оказаться случайным совпадением. Тем не менее, приметив то же авто паркующимся вслед за ним на стоянке, Турецкий решил дождаться момента, когда водитель «БМВ», оказавшийся довольно высокой и несомненно привлекательной молодой женщиной, покинет свою машину.
Тогда у Турецкого еще были сомнения насчет слежки, а увидев хозяйку «БМВ», он и вовсе успокоился: на что он сдался этой явно богатой красотке с большими миндалевидными глазами, стильной прической и стройными, наверняка благодаря дорогому фитнесу, бедрами?
Нет, женским вниманием в свои всего-то сорок с небольшим подтянутый, подвижный Турецкий обделен не был — боже упаси! Мужик он еще хоть куда, так что дамы, как и в дни далекой юности, по-прежнему от Турецкого млеют и тают… Однако сия дамочка была, во-первых, брюнеткой, а весь его немалый опыт по данной части свидетельствовал, что западают на Сан Борисыча чаще всего блондинки — так же, как и он на них. Во-вторых… Во-вторых, прямо скажем, на влюбленную женщину незнакомка как-то не походила. Чем не походила? А ничем! Тонкая интуиция Турецкого свидетельствовала о том, что интерес к нему на сей раз либо чисто деловой, если он вообще есть, либо…
Да, несколько дней назад он был куда спокойней, чем сегодня. И не отнесись он тогда столь легкомысленно к едва зарождающимся подозрениям, давным-давно знал бы, что за птичка вокруг него кружит. Чего-чего, а подозрений по этому поводу на сегодняшний день у Турецкого набралось предостаточно. Женщина могла быть кем угодно, в том числе «кровавой мстительницей», — например, любящей женой или дочерью одного из тех, кого Александр Борисович собственноручно отправил в места иной, или даже постоянной, изоляции от законопослушных граждан… В конце концов даже террористкой могла быть: у них с Турецким тоже свои счеты — и немалые! Словом, отправив жену Ирину с дочкой в Прибалтику, Александр Борисович, обычно сразу начинавший скучать по семье, впервые испытал даже облегчение: случись что, его «девочки» по крайней мере не пострадают.
Кроме того, руки у него теперь развязаны — самое время вплотную заняться странной незнакомкой. То бишь собственной безопасностью. Другой вопрос, что к своему начальству — давнему другу и коллеге, возглавляющему Управление по расследованию особо важных дел Генеральной прокуратуры, фактически заместителю генпрокурора Косте Меркулову Турецкий в данной ситуации не обратился бы и под угрозой расстрела: Константин Дмитриевич с его «правильным» отношением к женскому вопросу не преминет поиздеваться над своим старшим следователем, попросившим защиты… от дамы! Это Турецкий-то, всем известный ходок со стажем! Другое дело — Славка Грязнов, который вряд ли удивится странной просьбе старого друга.
Правда, с тех пор как в МВД началась своя собственная перестройка, грозящая затянуться до бесконечности, и Славу «осчастливили» новой должностью начальника Главного управления собственной безопасности, Турецкий что-то не припомнит, чтобы настроение его друга хотя бы раз за несколько месяцев поднялось выше отметки «ноль». Такого рода повышение генерал-майора Вячеслава Ивановича Грязнова явно не обрадовало… Да и какого, скажите на милость, приличного человека вдохновит необходимость отслеживать грешки и грехи своих же собственных коллег? Особенно после прогремевшего на всю Россию дела «оборотней в погонах»? Уж точно не Славку с его принципиальностью, с его так и оставшейся романтически чистой душой, беззаветной преданностью долгу, с одной стороны, и упрямой верой в праведность своих коллег — с другой.
Так вот и попал несчастный Грязнов между молотом и наковальней. Еще в самом начале как-то между делом жаловался он Турецкому на кипу дел по служебным проверкам, встретившую его на новом рабочем месте. А после и жаловаться перестал, помрачнел и замкнулся, что вообще-то для Грязнова нехарактерно.
…Пробка наконец начала рассасываться. Еще парочка светофоров — и можно будет сворачивать на Большую Пионерскую.
Александр Борисович вновь покосился на маячивший сзади «БМВ» и полез в карман за сигаретами. Увы!.. В отсутствие Иринки некому было напомнить рассеянному по утрам «важняку» перед выходом из дома проверить свои карманы. И вот результат: сигареты остались, вероятнее всего, на кухонном столе. Хорошо еще, что успел перестроиться в крайний ряд. И уж вовсе можно счесть везением то, что и табачный киоск оказался рядом, не более чем в трех метрах от обочины.
Заглушив движок, Турецкий вылез из машины и двинулся к киоску, стараясь не смотреть в сторону «БМВ». Ну не станет же она стрелять в него, стоя в пробке?!
Так думал Александр Борисович, неторопливо извлекая на свет божий бумажник и радуясь, что хоть деньги дома не забыл — за это самому себе отдельное спасибо…
— Александр Борисович? — Голос, раздавшийся за его плечом, был удивительно мелодичным, с теплыми такими обертонами. Женский, конечно. Несколько удивленный обращением к нему по имени-отчеству среди уличной толпы, Турецкий обернулся. И при всем своем самообладании изумленно замер на месте: перед ним стояла его преследовательница собственной персоной! Бархатистые карие глаза смотрят чуть ли не с умоляющим выражением. Как говорится, здравствуйте — приехали!
— Ради бога, простите, — незнакомка заговорила вдруг торопливо, почти шепотом — насколько это позволял уличный гул, — но… пожалуйста, очень вас прощу, уделите мне немного времени… Дело очень важное! Очень!..
Взявший себя в руки и успевший оправиться от изумления, Турецкий не собирался демонстрировать незнакомке, насколько ему самому важно любое дело, с которым она. к нему обратится, поскольку уже пора пролить свет на ее странное поведение. Слегка пожав плечами, он демонстративно глянул на часы и, вполне искренне улыбнувшись, развел руками: