Алмазная королева
Шрифт:
Дождавшись, когда оба они — Денис и Галя — покинули его кабинет, Александр Борисович снял внутренний телефон и набрал номер Меркулова.
— Ты не сильно занят?
— Умеренно. Давай заходи.
В кабинете было прохладно и уютно, и Турецкий, войдя, с удовольствием развалился в своем любимом кресле напротив рабочего стола шефа.
— Отправил девушку к ее благодетелю? — Константин Дмитриевич усмехнулся и посмотрел на друга.
— Отправил. А этого обваренного ребята прямиком в Бутырки, в лазарет
— Там что, специалист по ожогам объявился? — Меркулов моментально стер с лица улыбку. — И вообще, под каким соусом они это сделали? У нас теперь что, в частном порядке в КПЗ принимают?!
— Не заводись. — Турецкий покачал головой. — Нет, конечно. Слава своих ребят прислал, Денис ему позвонил. Оформили как предварительное задержание по подозрению. Ну и так далее. А консультанта по ожогам, разумеется, специально приглашали.
Меркулов вылез из-за стола и начал мерить шагами кабинет.
— Ты уверен, что вся эта история не всплывет раньше времени — и тогда нашего основного фигуранта поминай как звали!
— Не всплывет, — уверенно ответил Турецкий. — Во-первых, ему сейчас не до того, впереди похороны супруги, а завтра, если ты не забыл, отправка очередной партии камешков в Израиль.
— Из Якутска вести есть?
— Котов сообщил, что Куролепов прибыл и прямиком из аэропорта дунул к Ойунскому. Как думаешь, не испортят нам тамошние деятели всю обедню?
Меркулов вернулся за свой стол и, немного помолчав, покачал головой:
— Нет. Я их генерального знаю лет, пожалуй, двадцать, мужик нормальный, честный. «Якутск-алмаз», по его словам, беспокоит их давненько, а уж про господина Ойунского и говорить не приходится. Насколько мне известно, в том ангаре, где трудился ваш Агеев, камеры слежения уже установлены. Опера дежурят рядышком круглосуточно. А?
— Что я тебе могу сказать? На мой взгляд, поздновато спохватились. Да и даст ли это что-нибудь? Филя утверждает, что у них там нечто вроде круговой поруки на родственной основе…
— Тебя это удивляет? — Меркулов пожал плечами. — Если уж в нашей благословенной столице, можно сказать, под носом у президента такое творится, чего ж от Якутска-то ждать? До Москвы с ее высоким начальством далеко, хозяин — барин. А хозяин тот, у кого наглости и бабок больше, чем у остальных соплеменников. Словом, зарвались ребятки. А коли зарвались, значит, точно попадутся.
— Ну а если не попадутся?
— Значит, потянем ниточку отсюда. Слушай, с каких это пор ты, Саня, стал таким пессимистом?
Меркулов поглядел на своего «важняка» с неподдельным удивлением.
— Что с тобой? Где-то что-то не сходится?
— Да нет, вроде бы все идет по плану. Просто подустал я, Костя, малость.
— Слушай, — Константин Дмитриевич не на шутку встревожился, — может, переиграем в таком случае
— Вот уж нет!
Притихший было Турецкий оживился и резко поднялся из кресла:
— И думать не моги! Никаких переигрываний, если мы и впрямь решили сцапать эту сволочь, это единственный выход. Как, кстати, отреагировал на твой звонок и просьбу Константин Степанович?
— Луганский? А-а-а. Ну расстроился, конечно. Старикан к этой Монаховой расположен был всей душой, здорово она ему мозги запудрила. Даже верить поначалу не хотел.
— Это тебе-то не хотел верить?
— Ну я, конечно, фигурально выразился. Но в итоге согласился все-таки девушке звякнуть.
— Ладно, будем надеяться, что сработает. Жаль, что Лагутин оказался все-таки таким трусом: я-то был уверен, что он предупредит Березина.
— Как видишь, тебя этот владелец «Фианита» боится меньше, чем генерала. Интересно, чем тот его зацепил?
— Думаю, скоро узнаем. А насчет моей усталости — не волнуйся, операции это не касается. Я другое имел в виду.
Меркулов тоже поднялся из-за стола и, подойдя к своему младшему другу, к лучшему из своих «важняков», неожиданно обнял Турецкого за плечи.
— Думаешь, я не понял насчет «другого»? Только я думал, что ты, как говорила когда-то наша незабвенная Шурочка Романова, «стал-таки трезвым человеком». Саня, мы делаем то, что можем делать. Не наша с тобой вина, что разгребать детскими грабельками приходится не помойку даже, а целую свалку.
— Ладно! — Турецкий невесело подмигнул Меркулову и ловко вывернулся из-под тяжелых лап друга. — Так и быть, уговорил: наливай!
— Ах ты артист! — Константин Дмитриевич с притворной суровостью сдвинул брови. — Каков нахал, а!
Тем не менее и заветные рюмашечки, и традиционный коньячок были извлечены на свет. А верная Клавдия, сопровождавшая в качестве секретаря Меркулова уже солидное количество лет, моментально подала бутерброды и даже бутылку ледяной минералки.
— За тебя, Саня, — серьезно произнес Константин Дмитриевич. — За то, чтобы никакой усталости ни в каких смыслах никогда не испытывал. За наш неиссякаемый оптимизм!
— Давай лучше за успешное завершение операции «Алмаз», — возразил другу Турецкий. — Я имею в виду не Поремского, Володька точно справится. У него к тому же команда лучше не придумаешь.
— Ты Мишку с Аленой имеешь в виду?
— Ну! Словом, давай все-таки за то, чтобы и на сей раз было не хуже, чем в тот.
Меркулов нахмурился и поставил на стол свою рюмку.
— Слушай, Сан Борисыч. Если у тебя какие-то дурные предчувствия бродят, лучше скажи! Переиграть никогда не поздно, в конце концов, отправим тебя в срочном порядке к твоим в Прибалтику!