Алмазная Маска (Галактическое Содружество - 2)
Шрифт:
– Да здравствуют боги и маленькие рыбки!
– съязвил Адриен.
– Вселенское согласие все равно будет создано, как бы вы, заскорузлые "Сыновья Земли", ни проклинали его. Полнокровное участие в Галактическом Содружестве необходимо предполагает, чтобы мы влились в гигантское космическое созвучие разумов...
Северен насмешливо улыбнулся.
– Не спеши, дорогая сестричка. У нас есть выбор, и, черт возьми, мы не уступим вам возможность публичного обсуждения предполагаемых альтернатив этому мертворожденному взбалмошному Единству. Дискуссия должна быть проведена свободно и открыто. Человечество имеет право само решить, хотим ли мы идти на риск потери собственного лица как расы, если допустим это невообразимое, кошмарное смешение наших сознаний с разумами экзотиков.
– Конечно, дискуссия должна быть проведена гласно. Кто с этим спорит, - сказала Анн.
– Но ваша фракция как-то странно понимает свое участие в ней. Зачем постоянно искажать факты, скрывать и извращать подлинные данные? Даже конкретные цифры... Давайте честно и откровенно объявим о наших целях - пусть каждый получит точную и полную информацию, на основе которой только и можно сделать ответственный выбор. Зачем нагнетать страсти? Ведь ясно же, что крикливая речь, которую произнесла Аннушка Гаврыс перед открытием сессии Консилиума была не вспышкой оскорбленного чувства собственного достоинства, а точно рассчитанным трюком...
– Ты считаешь, - вспыхнул Адриен, - она пошла на это из каких-то корыстных соображений? Тебе следовало бы покинуть башню из слоновой кости и спуститься на землю - полезно иной раз послушать, что говорит народ на улицах. Причем как операнты, так и нормальные люди. Вовсе не метапсихические способности и не люди, ими владеющие, пугают простых людей. Всех страшит, что человеческий разум попадет под власть нечеловеческого!
– Пожалуйста.
– Первый Магнат умоляюще вскинул руки.
– Вы еще спрашивали, зачем нужен защитный экран?
Каждый из присутствующих почувствовал, как некая мощная сила, излучаемая Полем, мягко обняла их, приглушила рвущиеся из глубины души язвительные замечания, негодующие возгласы. Они - все Великие Магистры, магнаты, члены Консилиума - вдруг как бы разом прикусили языки. Мощь брата была несокрушима...
Некоторое время они молчали, слушали тишину. Наконец Филип заметил:
– Я смотрю, ты полностью переделал розарий, Поль?
– Точно. Я украсил сад самыми модными сортами. Теперь мой питомник смотрится совсем по-другому. Что за прелесть эти новые розы! У меня есть и небесно-голубые, и черные, и пурпурные, даже лимонно-изумрудные. Есть розы, у которых лепестки украшены бахромой, есть бутоны "в горошек", "в полоску".
– Удивительный ты человек!
– воскликнул Филип.
– Что заставило тебя, завзятого консерватора, клюнуть на эти новомодные штучки?
Самый старший из детей Дени, Филип, на первый взгляд напоминал доброго дядюшку. Лицо у него округлое, чуть рыхлое, на лбу обширные залысины. Он склонен к полноте и выглядел лет на сорок, хотя ему в ту пору было шестьдесят пять. Филип - единственный член семьи, который за все это время даже не попытался воспользоваться оздоровительным автоклавом, чтобы исправить телесные недостатки.
– Консерватор?
– Поль был удивлен подобным обвинением.
– Вот уж неправда. Что касается роз, то это только розы, и не более того... Все новые сорта были выведены еще до Вторжения...
– Вот и замечательно, - сказала Катрин.
– А то генные инженеры, занимающиеся выведением новых цветов, совсем с ума посходили. Они считают, что чем экземпляр необычней, тем лучше. Дело дошло до того, что появились бутоны с суповую тарелку и разукрашенные так, словно витражные окна в средневековых соборах.
– В наше время, - сказал Морис, - в моде все чрезмерное, вычурное... Одним словом, возрождение барокко. Цветы, одежда, экипажи, музыка... Некоторые известные искусствоведы считают, что такова реакция на суровую простоту эпохи, которая прошла под знаком попечительства инопланетян.
Катрин кивнула. Она была такой же высокой, как и Морис, Северен, Анн. Такие же светлые волосы, но в поведении ее не было назойливой менторской рассудительности первого, расфуфыренного щегольства второго и холодного рационализма сестры. Катрин была натура увлекающаяся, пылкая, властная, в то же время частенько впадала в черную меланхолию. Притушила ее характер она как бы сразу заледенела - трагедия, случившаяся с ее сыном Гордоном, оказавшимся одной из составляющих Гидры. Он поднял руку на собственного отца. Он пожрал его духовную энергию. Не побрезговал... После этого открытия она долго болела, потом Поль убедил ее пройти курс лечения в оздоровительном автоклаве - поговаривали, что он силой засунул ее туда. Тем не менее Катрин ожила, воспрянула духом, с головой ушла в работу в Директорате, занимавшемся вопросами научно-технического прогресса, куда она была приписана как магнат и член Консилиума. Когда спало напряжение первых десятилетий строительства нового земного государства, она вернулась в клинику, где работала вместе с Бретом (замуж она больше не выходила), занимаясь исследованиями в области метапсихологии. Возглавляемый ею институт считался наиболее перспективным научным и лечебным заведением на Земле.
В клинике она когда-то познакомилась с Макалистером. Они очень любили друг друга...
– А мне эти новые веяния очень по душе, - заявила она.
– Стоит только взглянуть на Северена - сердце радуется. Лосины из оленьей кожи, гусарские сапоги... Замечательно! Просто душка...
– Еще бы!
– отозвался Северен и, чтобы скрыть смущение, ударил ногой по воображаемому мячу. Кисточки на его сапожках дернулись, взметнулись в воздух...
– Тебе следует остерегаться его, Поль, - сардонически рассмеялся Адриен.
– Стоит ему разукрасить себя еще каким-нибудь экзотическим нарядом - ну, скажем, шкурой первобытного человека, - и ты тут же слетишь со своего поста.
– Да, это будет великое несчастье!
– засмеялся Поль.
Северен, как ребенок, состроил обиженную рожицу.
– Куда уж нам! Поль умеет обращаться с леди, а это основа основ любой карьеры, не правда ли, малыш? Что женщины, что политика - большой разницы нет.
– Ты, кажется, обещал устроить грандиозный парад ночных бабочек? сменил тему Филип.
Анн сразу всполошилась:
– Мне так хочется посмотреть на них!..
Она потянулась к сифону и налила себе лимонад. На вид ей было около сорока - на этой отметке она остановилась. Это была зрелая и красивая женщина. Особенно впечатляла ее фигура, сравнимая со скульптурным изображением греческой богини. Одевалась она всегда строго, кроме редких, особых случаев, как то подобает монахиням. Сегодня она принарядилась - на ней был голубой в белую полоску брючный костюм, и смотрелась она куда нарядней, чем ее сестра Катрин, которая пришла на встречу в глухом скромном темно-синем платье.
– Господин Первый Магнат, не пора ли отдать приказ этим маленьким ночным созданиям? Пора, мол, начинать, - пошутил Адриен.
Не ответив, Поль опустился в одно из кресел, поставил на стоявший рядом столик стакан с охлажденным чаем и погрузился в размышления.
Северен подтолкнул локтем Адриена. Они вдвоем устроились на одном из диванов.
– Маг священнодействует, - шепотом сказал Северен.
– Шлет вызов своим подданным. Или он сейчас начнет творить их силой своего колдовства? Интересно, из чего он их создает? Из мрака и звездного света?