АЛМАЗНАЯ ТРУБА
Шрифт:
– Я попытаюсь, – ответила Киселёва и, задумавшись ненадолго, начала рассказ.
Исходные данные оказались таковы. У них с мужем в Бронницах, по Люберецкому шоссе, есть дача. С весны они обычно перебираются за город и проводят там всё лето, возвращаясь "на зимние квартиры" в октябре. Ольга Петровна иногда наведывается в Москву – надо изредка поливать цветы в квартире, посмотреть, всё ли в порядке, сделать покупки, да мало ли что… К тому же, хотя она и на пенсии, но всё ещё преподает в институте. У неё аспиранты. А вот Алексей Васильевич летом в город ни ногой. Конечно, и он мог бы преподавать, но кабинеты не для него. Он практик, причём один из лучших в стране. И это совершенно объективно – Киселёв открыл столько месторождений полезных ископаемых, что они смогли бы обогатить не одно государство.
– Ну а его лично? Ваш муж хорошо зарабатывал? – не удержавшись, поинтересовался Марьин.
– По меркам прежнего времени – неплохо. Были премии… Но
сейчас всё изменилось, всё перевернулось с ног на голову… Да что об этом говорить, вы и сами понимаете, – ответила Киселёва с лёгкой обидой.
Версию о похищении, на которую намекнул Максим, Ольга Петровна встретила с недоумением: какой интерес они могут представлять для похитителей? И потом, почему тогда похитили не её? Почему Алексея? С ним справиться не так–то просто, а она – куда более лёгкая добыча для такого сорта людей. Да и звонков с требованием о выкупе не было.
– Пожалуй, вы правы, – согласился Марьин.– Но давайте вернёмся непосредственно к обстоятельствам исчезновения Алексея Васильевича. Как и когда вы это обнаружили?
– Около десяти дней назад. В позапрошлую субботу я поехала в Москву на нашей машине. Думала вернуться в воскресенье утром, но, как назло, машина сломалась, и пришлось ждать понедельника, чтобы отдать её в ремонт. На дачу я поехала автобусом и добралась только вечером. Было что–то около семи часов. Я вошла в дом и стала звать мужа, но его нигде не было.
– Дом был заперт, когда вы приехали? – спросил Максим.
– Нет, дверь была прикрыта, но не заперта. Калитка тоже не была закрыта. Я подумала, что он пошёл куда–нибудь прогуляться, и поначалу не волновалась, но когда стало темнеть, то… В общем, я обошла всех соседей, но никто не видел Алексея с воскресенья. Это тоже не было чем–то необычным, так как он часто сутками не выходил из своей мастерской в мансарде, когда был прилив вдохновения…
– Извините, что перебиваю вас, Ольга Петровна, но чем так увлекался ваш муж?
– Он неплохой скульптор. А ещё он занимается резьбой по камню, рисует. В общем, я поддерживаю его творческие занятия, тем более что они ему по душе и для нашего бюджета хорошее подспорье, – ответила Киселёва.
– Он продаёт свои работы?
– Редко, но случается. В основном через знакомых, иногда ходит на Арбат.
– Понятно… Итак, вы в этот день не нашли своего мужа, – скорее констатировал, чем спросил Максим и на минуту задумался. – Скажите, Ольга Петровна, а вы не находили в доме какой–нибудь записки?
– Нет, ничего такого не было.
– А вещи не исчезли? Может, что–нибудь ценное?
– Да нет же, все было не тронуто. У меня создалось такое впечатление, что Лёша вышел куда–то ненадолго. А в доме всё было как обычно. Небольшой творческий беспорядок наверху, а в остальном – ничего подозрительного.
– Вы в этом уверены?
– Конечно. Я даже проверила коллекцию Алексея, но это было позже, когда приехали из милиции.
– А что за коллекция, Ольга Петровна? – заинтересовался Максим.
– Коллекция минералов, – ответила Киселева. – Алексей Васильевич собирал её всю сознательную жизнь. У него – одна из лучших геммологических коллекций в стране. Но на даче хранятся менее ценные экспонаты.
– А что, есть и очень ценные?
– Да, конечно, но они находятся в сейфе, в квартире.
– Квартира под охраной?
–– Да.
– И ничего не пропало? – снова с сомнением спросил Максим.
– Нет, не пропало.
Что же получалось в итоге разговора? Исчезнувший Киселёв не был серьёзно болен, не представлял большого интереса для вымогателей, у него не имелось врагов, отношения с коллегами по работе, соседями и знакомыми поддерживал ровные и доброжелательные. Не был он ловеласом, сбежавшим от жены к гипотетической любовнице (да и в его возрасте подобные глупости люди совершают крайне редко).
Тогда в чём причина его исчезновения? Несчастный случай? Или всё же чей–то злой умысел? А может, он и не исчезал вовсе в том смысле, какой обычно подразумевается в подобных ситуациях? Может, его что–то заставило на время покинуть дачу по каким–то неотложным и важным делам? Да, но тогда Киселёв непременно бы предупредил жену…
Марьин перебрал, казалось бы, все возможные версии, но ни одна из них не представлялась ему достаточно убедительной. Впрочем, это было естественно, так как слишком мало и поверхностно он знал об обстоятельствах дела. Но он уже интуитивно чувствовал, что придётся немало потрудиться, чтобы разобраться во всём и выбрать верное направление поисков пропавшего геолога.
3.
Николай Шишков понуро побрёл вдоль вставшего в забое транспортера к треноге с мощной переносной лампой. "Опять послал меня, – сетовал он на "бугра» – бригадира. – Как что, так Микола!"
Подтянул провод и, смотав его в бухту на локоть, Шишков взял треногу и уже двинулся назад, как вдруг ему показалось, что что–то сверкнуло среди породы, лежащей на транспортерной ленте. По телу пробежала нервная дрожь, словно его ударило током, а лоб покрылся испариной от предчувствия удачи. Повинуясь обуревавшему искушению, он стал лихорадочно искать взглядом источник искры, наклонив лампу к самому транспортеру. Он забыл обо всём и слышал лишь только бешеный стук сердца, когда на ленте прямо перед ним снова блеснул огонёк. Боясь потерять его, Николай застыл на месте, не сводя взгляда с блестки, и протянул руку. Пальцы нащупали небольшой, с голубиное яйцо камень, но, даже еще не разглядев его, Шишков не сомневался, что в руке целое богатство. Он быстро сунул камень в карман и воровато оглянулся в сторону товарищей.