АЛМАЗНАЯ ТРУБА
Шрифт:
Марьин прошёл вглубь гостиной и огляделся. Одну стену занимала румынская стенка под орех с обычным содержимым, другую – стеллажи. На них размещалось подлинное великолепие из сотен образцов кристаллов и камней. Максим подошёл поближе и стал рассматривать их. Камни, по–видимому, были тщательно отмыты, и к каждому из них прикреплена маленькая табличка с поясняющей надписью. Многие камни имели первородную форму, на других были выполнены тщательно отполированные срезы, чтобы раскрыть всю красоту рисунка и красок внутреннего строения минерала.
Сыщик так увлекся просмотром коллекции, что не услышал, как в гостиную вошла хозяйка. Поставив на столик возле дивана поднос с бутербродами, она подошла к нему и, заглянув через плечо, пояснила:
– Это чароит. Алексей привез его из Восточной Сибири. Встречается только там и нигде больше.
– Красивый камушек, – сказал Максим, глядя на тёмно–фиолетовый с шелковистым переливчатым блеском камень. – А почему он так странно называется?
– Почему – странно? Чароит назван так по реке Чара, где его впервые нашли.
– Вот как? Ну, я в этом полный профан, Ольга Петровна. Никогда раньше не сталкивался с камнями, а тут их тысячи, и все разные. Глаза разбегаются.
– Да, у Алексея коллекция насчитывает более двенадцати тысяч образцов, – с гордостью сказала Киселева и пригласила гостя к полу.
– Спасибо, – ответил Максим, садясь на диван, стоящий в углу комнаты у окна. Налив в бокал минералки и выпив половину, он ещё раз окинул взглядом стеллажи с коллекцией и спросил хозяйку: – И сколько это все может стоить, Ольга Петровна?
– Сколько?– растерянно переспросила Киселёва. – Даже не знаю… Никогда не оценивали.
– Ну, хорошо, а есть в ней камни… ювелирного качества? – продолжал гнуть свою линию Марьин, внимательно глядя на хозяйку. – Вы, кажется, говорили, что у вас имеются достаточно ценные вещи?
Он заметил, как смутилась Киселёва при этом вопросе, и, чтобы скрыть замешательство, она стала наливать в бокалы воду. "Похоже, я попал в точку, – подумал Максим. – У Алексея Васильевича наверняка должны быть камушки и подороже этих. Обязательно должны быть! А коли так…"
– Да вы ешьте, Максим Максимович, – немного суетливо предложила Киселёва. – Вы даже не притронулись к бутербродам. Советую попробовать с копченой лососиной…
– Спасибо, Ольга Петровна, – с улыбкой ответил Максим. – И всё же, вы мне не ответили… Поймите, мой интерес вовсе не праздный, и вопросы я задаю не из любопытства. Это может иметь отношение к… исчезновению вашего мужа.
– Ну, хорошо, – сдалась Киселёва. – Идёмте, я покажу вам наиболее ценную часть коллекции. Только… Я надеюсь, вы сохраните конфиденциальность?
– Разумеется, Ольга Петровна. Можете не беспокоиться, – ответил Марьин серьезно и прошел вслед за ней в кабинет мужа.
Эта небольшая комната, как и ожидал он, тоже была заставлена стеллажами с образцами и книгами. Книги, насколько можно было судить по первому взгляду, относились к разряду специальной научной литературы. Многие из них несли на корешках надписи на иностранных языках: английском, немецком и, кажется, французском. "Головастый мужик! – с восхищением и завистью подумал Максим. – Столько языков знает, а я один – и то с грехом пополам вымучил. И вообще Киселёв – личность незаурядная… Кому же он мог перейти дорогу?
Пока Марьин осматривал кабинет, Киселёва в нижнем ящике письменного стола, стоящего у окна, отыскала ключ. Затем она подошла к ближайшему стеллажу слева, открыла стеклянную дверцу и, вынув одну из книг, просунула руку в пустое пространство. Что–то тихо щёлкнуло, и Марьин с удивлением увидел, как стеллаж отошел от стены, словно дверь, открыв взгляду встроенный сейф. Такой тайник не был для него откровением, в условиях стандартной "совковой" квартиры лучший вариант и не придумаешь. Максим успел заметить, что, помимо механических замков, сейф имел и электронный, миниатюрная клавиатура которого размещалась прямо на дверце. Чтобы не стеснять хозяйку, он тактично отвернулся и подождал, пока Киселёва производила необходимые манипуляции.
– Вот, Максим Максимович, – сказала Киселёва, доставая из сейфа плоские красивые коробочки, обшитые замшей, – здесь наиболее интересные камни.
Она положила стопку на край стола и жестом указала на вращающееся кресло, предлагая гостю сесть.
Марьин принял приглашение и осторожно взял верхнюю коробку. На крышке он увидел маленький ярлычок с единственной буквой "Т" и вопросительно вскинул брови, взглянув на хозяйку.
– Здесь турмалины, топазы, танзаниты, титаниты, таафеиты, тектиты, – пояснила Киселева.
Камней было около полусотни, разных цветов и оттенков, возле каждого имелась маленькая табличка с мелким шрифтом. Все камни не были обработаны, но даже в таком виде притягивали к себе внимание, завораживали, пленяли своей природной непорочной красотой и совершенством.
В первом ряду располагались небольшие кристаллы от бледного розово–фиолетового до голубого и зеленоватого цвета. Они тускло поблескивали на чёрной бархатной подушке, к которой крепились тончайшей медной проволокой, и Максим склонился пониже, чтобы прочесть надпись.
– Это таафеиты, – опередила его хозяйка. – Редкий минерал, алюминат бериллия и магния.
Максим понимающе закивал головой и указал пальцем на следующий ряд, в котором лежали несколько камней с замысловатой поверхностью, словно оплавленной пламенем.
– А эти зеленоватые?
– Тектиты, или метеоритные стекла. Вот эти, прозрачные, могут иметь интерес для ювелиров, – ответила Киселева, указав на три крайних образца. –Ещё ниже – титаниты. Силикат кальция и титана. Видите, какая разнообразная окраска?