Алмазный меч, деревянный меч (2)
Шрифт:
"Их слишком много. Они слишком сильны. Они не дадут мне выбраться на дорогу..."
На дорогу? Ну конечно же, на дорогу! Глупая, зачем она теряет время и силы, пробиваясь сквозь приболотную глухомань! Надо атаковать самой, пока они этого не ждут, взять их на испуг и пробиться к тракту. А там захватить пару-тройку коней. Тогда даже Радуге придётся повозиться, прежде чем она схватит её!
Тави не привыкла откладывать исполнение собственных решений.
...Ждать пришлось недолго - лишнее свидетельство тому, насколько близко было к печальному концу ее отчаянное бегство. Между деревьями появились всадники -
Магов было около десятка - правда, лишь трое или четверо были всерьёз опасны. Остальные - ученики и подмастерья, смазка для клинка.
Тави знала, что Илмета она скорее всего не добила - он сильный чародей, может оправиться, даже если ему вогнать кинжал в сердце по самую рукоятку, Учитель говорил, что иных магов Радуги не мог лишить жизни даже палаческий топор; надёжным средством наставник признавал только огонь после того как жертву проткнут полудюжиной осиновых кольев.
Конечно, с магами такой силы Тави ещё не встречалась - на своё счастье. Они оставались далеко, в Мельине, все эти Сежес и прочие.
...Вот они, всадники. Едут, развернувшись в цепь; у двоих в ладонях теплятся голубые зародыши огненных шаров-файерболов. Это неприятно файерболы непростые, очень сильные и вёрткие, такой сложно отбить.
Другие тоже заготовили подарки - нет, столько ей не отклонить, придется ставить щит, это больно и пожирает уйму сил, а она только-только начала приходить в себя после того, как залечила раны. Прорыв должен быть быстр... очень быстр. Иначе это и впрямь окажется её последний бой.
Левую руку Тави согнула в локте, полуоткрытая ладонь смотрит вверх. Правая кисть опирается о левую запястьем и сама до предела оттянута назад. Получилось нечто вроде гротескной пасти, поиграть с малышом.
Правда, сама Тави играть отнюдь не намеревалась. Да и детей в жизни своей она не то что никогда не имела, но и почти что ненавидела.
Магия жеста была не столь древней, как предметная; кое-кто из волшебников Радуги, из старого поколения, вес еще пользовался проверенным арсеналом. Правда, все нынешние Верховные маги, за исключением, быть может, старика Гахлана, уже давно отказались и от жеста, отдавая предпочтение магии мысли.
Ну, давай, Тави!
Она зажмурилась, во всех деталях представляя себе пару сплетшихся в чудовищное кольцо драконов. Один встал на дыбы, другой ещё только разворачивает бронированные извивы исполинского тела. Открываются кроваво-алые пасти, слюна - жидкий огонь - течёт по жемчужным усам; глаза - две пары пылающих изумрудов - в упор смотрят на приближающихся врагов;
раскрываются тонкие кожистые крылья, и вот...
– Атака!– слышит Тави чужой крик. И тотчас же - шипение файерболов. Горло стискивает костлявая лапа удушья, глаза горят, словно в них плеснули кислотой; Тави вскакивает, руки взмывают вверх, точно птичьи крылья; голова вспыхивает мгновенной болью, но воображение уже замкнуло вокруг нес горящий бледным перламутровым пламенем щит,
Вспышка! И сразу - вторая! Земля летит навстречу, Тави тяжело ударяется о неё всем телом, не успев даже подставить руки, но ее собственное заклятье тоже работает, она слышит отчаянные крики ужаса и боли; глаза залиты кровью, откуда она взялась - уже не вспомнить; Тави знает одно - надо бежать, и она бежит, слепо,
...Наконец крики стихают. Шатаясь, она бежит дальше. Остатки сил уходят, чтобы сплести заклятье, утоляющее жажду. Тави сжигает себя, но иного выхода нет и воды набрать тоже негде.
Она не знает, настигло ли кого-то её заклинание, но, судя по тому, что погони пока не видно, волшебство её не пропало даром... Тави бежит дальше.
***
Сулла и Аврамий, скорчившись в три погибели, сидели на низком чердаке какого-то дома, что смотрел прямо на широкую и ровную Баронскую Тропу, как издавна называлась эта улица. Когда-то по ней шли приведённые к покорности ленные владетели, шли, дабы принести последнюю присягу своему повелителю или чтобы умереть на плахе за ослушание или паче того мятеж.
Арбалетчики Суллы заняли все верхние этажи, легионеры Аврамия нижние. Не было времени сооружать баррикады - они лишь послужили бы Радуге преотличной мишенью.
– Повелитель приказал держаться, - проговорил Аврамий, ёрзая и вытягивая шею, тщась разглядеть происходящее в дальнем конце Баронской Тропы.– Ему нужно время, чтобы вывести когорты из города.
– Немудрое решение, - сплюнул Сулла.– Магиков надо бить здесь, раз уж взялись, в чистом поле они от нас даже доспехов не оставят.
– Ты сомневаешься в приказе повелителя?– с холодным изумлением спросил Аврамий.
– Сомневаюсь, сынок, сомневаюсь, Я не дослужился бы до второго легата, коль всегда исполнял бы приказы, не сомневаясь. Мои ребята начнут первыми, и уж тут не зевай! Магиков надо брать на испуг. Валите вперед все вместе, сбивайте их щитами, потому что стоит им опомниться...
– Я был в Чёрном Городе.– Аврамий с обидой вскинул подбородок.– Я знаю. Мои легионеры убили не меньше магиков, чем твои стрелки, второй легат.
– Ладно, сударь первый легат, или, по-старому, господин тысячник, усмехнулся ветеран.– Не хорохорься. У нас с тобой сейчас дело одно сохранить своих ребят и вычистить побольше магиков. Я не думаю, что они дадут моим молодцам показать призовую стрельбу...
– Когда начнётся свалка, твои же не станут стрелять?
– Станут, сударь первый легат, конечно же, станут, Они станут стрелять при первой возможности подколоть магика своей булавкой. Ты должен понять один чародей стоит целой манипулы. Ты можешь положить полкогорты за дюжину чародеев, и я назову это выгодным обменом.
– Сулла! Я не поведу моих солдат под твои стрелы!
– Ты предпочтешь, чтобы тебя повесили вниз головой, вспороли живот и стали медленно накручивать кишки на деревянную скалку, остановив кровь заклятиями и ими же не давая тебе помереть в тот же миг от боли? невозмутимо поинтересовался Сулла.– Мы можем оба остаться здесь... и наши ребята тоже, но тех магиков, что идут сейчас на нас, мы обязаны прихватить с собой тоже.
– Где это учат изрекать столь необычные и оригинальные сентенции? фыркнул Аврамий.– Я рассчитываю на четыре твоих залпа, Сулла, после чего поведу своих в рукопашную. И уж, пожалуйста, не стреляй!