Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1
Шрифт:
О случившемся на арене Император не сказал никому. Собственно говоря, и рассказывать-то было некому. Эскорт Вольных? Маги свиты? Или, может, Сежес?
Император только дёрнул щекой.
Служители вынесли тело мастера Н'дара. Смерть на арене – дело нередкое. Никого не удивишь.
«...Итак, кто-то упорно стремится убить меня. И притом самыми изощрёнными способами. Сперва – оборотень, теперь – это чудовище... Но, поскольку мне всё это привиделось, то...
Погоди, а листья?
А что листья? Я мог валяться без сознания. Мне могли
Проклятые лицемеры. Что, что, что, во имя святого неба, что вам не хватает? – Император сжал кулаки. –У вас – власть. У вас нет врагов, кроме вас же самих. Та ночная перебранка... похоже, они не слишком-то ладят, славные Ордена Радуги. Вот если б удалось натравить один на другой! Как бы славно получилось!..»
Император поспешил загнать крамольные мысли поглубже. Эскорт приближался к дворцу. Завтра он отправится на похороны мастера Н'дара, неважно, кем он был – человеком или оборотнем. Он храбро и умело сражался. Император воздаст ему почести. Его семья – если, конечно, у него была семья – ни в чём не будет нуждаться.
А магам он всё равно ничего не скажет.
Дворец. Раньше здесь стояла немудрёная крепостица, возведённая на чужих фундаментах прежних хозяев Мельина. Потом, по мере того как нелюдские расы отступали всё дальше и дальше от столицы и убывала опасность, крепостицу мало-помалу разбирали. Вокруг уже сооружался обвод стен Белого Города, и хозяева Империи стали возводить дворец.
...Громадное здание уступами спускалось вниз с Замковой Скалы. Сама вершина её оставалась открытой – кто-то когда-то предсказал кому-то из первых Императоров, что государство останется непобедимым, пока не ляжет первый кирпич на вершину Замковой Скалы. С тех пор прошло уже много лет, Империя пережила и смуту, и вторжения пиратов, и отделение восточных провинций (там теперь полдюжины королевств да десятка три герцогств), и крестьянские войны, и, конечно же, бесконечные битвы с Нелюдью. Владыки Мельина свято блюли завет, вершину не осквернили ни заступ, ни мастерок. Дворец, сам по себе похожий на крепость, почтительно оставался внизу, не дерзая подняться выше.
Широкая и чистая улица – по сторонам сады, невысокие сборные заборчики, за ними уютные особняки орденских придворных миссий – потом желтоватые с белыми колоннами стены самого дворца. После того как он перестал быть крепостью, архитекторы развернулись вовсю.
Стража у подъёмного моста отсалютовала повелителю.
На престоле Империи, что естественно, оказывались очень разные люди. Если б не Радуга, вдруг подумал молодой Император, кто знает, обошлось ли дело несколькими отколовшимися на востоке провинциями? Стальные скрепы чудовищного, раскинувшегося от восхода до заката тела Империи... ржавые скобы, вбитые в живую плоть, раны исходят сукровицей и гноем, но, не будь их, этих скоб, кто знает, чем это бы кончилось?
«Небо и Земля, о чём это я? Боги! – вдруг ужаснулся Император, отпуская эскорт. –Я
Просто ты отдаешь ей должное, – возразил он сам себе. –Вспомни, Третью, последнюю Смуту, когда только начались Смертные Ливни и народ бросился наутёк из северных провинций, когда беженцев, считая проклятыми, поселяне, впервые объединившись с благородными, ловили по лесам, точно зверьё, а поймав, торжественно сжигали на деревенских площадях перед немудрёными храмами? Кто остановил тогда Ливни, не дал им распространиться на юг? Кто научил людей, как противостоять этой напасти, кто успокоил их, кто спас от безумия целые области? Радуга. Радуга, будь она проклята!..»
В зале, где собирался Малый Коронный Совет, Императора уже ждали. Все семеро придворных волшебников. Сежес блистала в роскошном облегающем платье, совершенно не похожем на пышные вороха юбок, что носили герцогини и баронессы.
Император остановился. Двое Вольных, что остались с ним, мгновенно уловив его напряжение, шагнули вперёд, загораживая повелителя собственными телами.
– Превеликие Боги! – громко, напоказ зевнула Сежес. – Повелитель, ну как вы не поймёте, что осторожность следует соблюдать где угодно, только не здесь, не с нами, мы ведь вас, как-никак, вырастили...
«Вырастили!» – взорвалось в голове Императора. Взорвалось с такой силой и страстью, что справиться и загнать вглубь крамолу не удалось. Сежес выразительно приподняла правую бровь. Она не считала нужным таиться. «Да, я читаю твои мысли, – говорил её взгляд, – и что ты теперь сможешь со мной сделать?»
«Когда зверь начинает дёргаться слишком сильно, повод укорачивают. Всё правильно, только я не зверь».
На упрёк волшебницы он не ответил. Незаметным жестом приказал Вольным расступиться. Подошёл к трону – украшенное золотом красное дерево, цвета Империи. Волшебники стояли, ожидая, пока он сядет. Внешняя почтительность, способная обмануть глупца, не его.
– Вы можете сесть, – сухо сказал он. Скрестил руки на груди, так, чтобы видеть камень в перстне. Наивно, конечно, надеяться, что эта штука поможет справиться с семью Верховными магами, магами вне разрядов и ступеней. Они носили скромные орденские одеяния (кроме Сежес, конечно), но под одноцветными плащами крылись сердца, полные гордыни. Неудовлетворённой гордыни. Наверное, они все завидуют Сежес, мелькнула мысль. Она-то вон как вырядилась...
Маги послушно опустились на крытые мягкими коврами скамьи. Ковры эти привозились с Южного Берега и стоили целое состояние. Скамьи сделали по приказу прежнего Императора – железный человек, он обожал советы. Ему казалось, что так он управляет страной. Бывало, собрания затягивались, и, дабы не утруждать афедроны почтенных пэров Империи, на Юге были заказаны ковры. Мастерам повезло – Император расплатился. Хотя мог попросту отобрать, и никому не пришло бы в голову возвысить голос.
– Можете говорить, – холодно сказал Император. Ещё одна никчёмная и пустая фраза. Маги будут говорить, когда им вздумается и сколько им вздумается. А если кто попробует вставить слово, заткнут рот заклятьем.
Речь повёл Реваз. Кашлянул в кулак, встал, поклонился и снова сел. Подданному не пристало стоять, когда повелитель сидит на троне и спрашивает его совета.
«Ложь, ложь, всюду ложь. В мелочах. И по-крупному. Империей правят эти семеро... или те, кто никогда не появляется на людях, Архимаги, которых никто никогда не видел, не слышал и не знает даже, как они выглядят. А как можно победить невидимого врага?»