Алмазный трон
Шрифт:
21
Примерно через полчаса они тихо покинули дом Воррена. Когда они забирались на лошадей, Спархок внимательно посмотрел на Сефрению. Хотя едва перевалило за полдень, она выглядела очень усталой.
— А это существо, что следит за нами, может устроить смерч на реке? — спросил он.
Она нахмурилась.
— Вообще-то там слишком мало открытой воды, но создание мира тьмы иногда могут преступить естественные законы природы, — она подумала и спросила: — А река широкая?
— Не очень, — ответил Спархок. —
— В узких берегах управлять смерчем будет трудно, ты же видел, как блуждал тот, что разрушил корабль Мабина.
— Ну что ж, тогда мы должны попробовать. Ты не выдержишь пути до Дабоура верхом.
— Не надо рисковать из-за меня, Спархок.
— Но это, вообще-то, не только из-за тебя, Сефрения. Мы и так потеряли много времени, а путь на лодке будет намного быстрей, чем посуху. Мы будем плыть рядом с берегом, и в случае чего успеем выскочить.
— Ну хорошо, Спархок. Сделаем так, как ты хочешь.
Они ехали по запруженным народом улицам, где одетые в черное кочевники смешивались с горожанами. В нос лезли навязчивые рендорские запахи — специи, духи и одуряющий аромат кипящего оливкового масла. Уличный шум оглушал.
— А кто эта Лильяс? — с любопытством спросил Кьюрик.
— Это неважно сейчас.
— Если эта личность опасна, я бы сказал, что напротив — мне очень важно знать об этом сейчас.
— Лильяс не опасна в том смысле, который ты имеешь в виду.
— Но все же, Спархок, я бы хотел знать.
Было видно, что Кьюрик не намеревается прекратить расспросы. Спархок удрученно вздохнул.
— Ну ладно, — сказал он. — я прожил здесь целых десять лет. Воррен дал мне место владельца маленького магазинчика, где я жил под именем Махкра. Это было сделано для маскировки, чтобы люди Мартэла не могли обнаружить меня. Ну а чтобы не бездельничать, я собирал сведения для Воррена. Чтобы как следует натурализоваться, мне надо было выглядеть как и остальные купцы на этой улице, а все они имели любовниц, содержанок. Вот и я завел себе такую, ее имя — Лильяс. Ты удовлетворен?
— Слишком кратко, Спархок. Я так понимаю, у леди был вспыльчивый характер?
— Не совсем, Кьюрик. Лильяс из той породы женщин, что долго вынашивают свое недовольство, а потом…
— А, вот оно как. Интересно было бы познакомиться с ней.
— Вряд ли. Я сомневаюсь, что ты вообще выдержал бы все эти вопли и визги, эти драматические представления.
— А что, это так страшно?
— А почему, как ты думаешь, я убрался из города среди ночи? Тебе не кажется, что тема исчерпала себя?
Кьюрик довольно захихикал.
— Простите меня за мой смех, мой Лорд, — сказал он. — Но, насколько я помню, вы без восторга восприняли мой рассказ о моих отношениях с матерью Телэна.
— Хорошо, Кьюрик, мы квиты, — ответил Спархок и далее ехал сжав губы, не обращая внимания на усмешки Кьюрика.
На рахитичных пристанях, врезавшихся в мутные замусоренные струи реки Гулл, были развешаны пропахшие тухлой рыбой сети. Несколько дюжин баркасов, что ходили по реке между Джирохом и Дабоуром были привязаны к ним. Смуглые лодочники в бурнусах лениво развалились на палубах, подложив под голову сложенную одежду. Спархок спешился и подошел к злобного вида одноглазому человеку в свободном полосатом халате. Тот стоял на пристани, выкрикивая приказы ленивой троице босоногих матросов на борту старой грязной шаланды.
— Твоя лодка? — спросил Спархок.
— И что из этого?
— Она идет в наем?
— Смотря сколько заплатишь.
— Не бойся, сговоримся. Сколько дней ты идешь до Дабоура?
— Три или четыре дня, в зависимости от ветра и от цены, — одноглазый оценивающе поглядел на Спархока и его спутников. Его угрюмое лицо растянулось в сладкой улыбке. — Может быть, мы поговорим о цене, уважаемый господин.
Спархок попытался было для виду поторговаться, а потом полез в полный кошелек, который вручил ему перед их уходом Воррен, и вложил в испачканную руку речного капитана серебряк. Единственный глаз того хищно заблестел при виде набитого монетами кошелька.
Они взобрались в шаланду и привязали лошадей посередине, а матросы уже отвязали лодку от пристани, отдав ее на волю течения и принялись поднимать единственный косой парус. Течение в реке было довольно медленно, и крепкий ветер с Арсианского залива легко толкал суденышко против течения.
— Будьте осторожны, — прошептал Спархок Сефрении и Кьюрику, когда они расседлывали своих лошадей. — Похоже, наш капитан не прочь будет поживиться на наш счет, и не упустит возможности получить больше, чем просто плату за проезд. — Он направился на корму, туда, где одноглазый сидел на румпеле. — Держись как можно ближе к берегу, — сказал Спархок.
— Это еще зачем? — одинокий глаз капитана стал настороженным.
— Моя сестра боится открытой воды, — сымпровизировал Спархок. — Раз я сказал, так делай как сказано.
— Ты платишь, — пожал плечами капитан. — Я сделаю, как ты хочешь.
— А по ночам ты идешь или останавливаешься?
Капитан покачал головой.
— Слишком много коряг и подводных камней на мой вкус. Нет, я останавливаюсь по ночам, когда стемнеет.
— Хорошо, я люблю осторожность. Это делает путешествие безопасней, что немаловажно, — Спархок раскрыл плащ, чтобы показать кольчугу и тяжелый меч, висевший на поясе. — Ты понимаешь, что я хочу сказать?
На лице капитана отразилась досада.
— Ты не имеешь права угрожать мне на моем корабле! — зашумел он.
— Как ты сказал, я плачу. А мне что-то не нравится твоя команда, капитан, да и твое лицо не внушает доверия.
— Не нужно обижать так бедного лодочника, — угрюмо сказал одноглазый.
— Если я ошибся, я попрошу у тебя прощения — позднее. У нас есть с собой кое-какие ценности, и мы бы хотели сохранить их. Я и мои спутники будем спать на носу, а ты со своими матросами — на корме. Надеюсь, ты не сочтешь это за особую обиду?